– Так и есть.

– А меня сексуальной.

– Так и есть.

– Он гадал, получишь ли ты это сегодня, и думал, что сам бы не прочь попробовать. Как ты понимаешь, имелись в виду вовсе не пирожки.

Фокс открыл пакеты.

– Казу семнадцать. В его возрасте парни все время об этом думают. Голова болит?

– Нет. С ним было легко. Легче, чем с тобой.

– В моем возрасте парни тоже об этом думают. Но, в отличие от них, мы знаем, когда придется удовлетвориться пирожками. Давай есть.

Фокс больше не пытался поцеловать ее, даже когда отвозил домой. Лейла не знала, думал ли он об этом, и решила, что так даже лучше. Ее собственные мысли и чувства пребывали в таком беспорядке, что она решила последовать совету Фокса и заняться медитацией.

Сибил расположилась на диване в гостиной, с книгой и чашкой чая.

– Привет! Как прошло?

– Хорошо. – Лейла опустилась в кресло. – На удивление хорошо. Только я чувствую себя немного пьяной. Как после двух порций виски.

– Чаю хочешь? Там еще остался.

– Наверное.

– Я принесу тебе чашку, – сказала Сибил, увидев, что Лейла собирается встать. – У тебя измученный вид.

– Спасибо. – Закрыв глаза, Лейла попробовала дышать по системе йоги. Потом попыталась расслабить мышцы, начиная от пальцев ног, но дойдя до лодыжек, сдалась. – Фокс говорит, что я должна медитировать, – сообщила она Сибил, которая вернулась с чашкой и блюдцем. – Но мне скучно медитировать.

– Ты просто не умеешь. Выпей сначала чаю, – посоветовала Сибил, наливая чашку. – И расскажи, что тебя беспокоит, – это лучший способ избавиться от тревоги, чтобы потом заняться медитацией.

– Он меня поцеловал.

– Я удивлена и шокирована. – Сибил вручила Лейле чашку, вернулась к дивану и села, поджав ноги. – Милая, парень глаз с тебя не сводит. Смотрит, когда ты выходишь из комнаты и когда возвращаешься. Влюбился по уши.

– Он сказал… А где Куин?

– У Кэла. Наш Мэверик[9] где-то играет в карты, и дом Кэла пока свободен. Вот они и пользуются.

– Ага. Ну и на здоровье. Они очень подходят друг другу, правда? Идеально.

– Он для нее единственный, тут нет сомнений. Все остальные, которые у нее были, это как «О’Дулс»[10].

– О’Дулс?

– Заменитель любви. Кэл – настоящее. Тебе легче говорить о них, чем о себе?

Лейла вздохнула.

– Меня сбивают с толку свои чувства. Я понимаю, что он чувствует то же самое, но гоню от себя эти мысли. Что только ухудшает дело. Кроме того, мы вместе работаем, и не только в конторе, а это создает особые отношения, которые нужно уважать и даже беречь, потому что ставки очень высоки. Если к ним присоединить физическую или эмоциональную близость личных отношений, секс, то как поддерживать элементарный порядок, необходимый для дела, ради которого мы все тут все собрались?

– Ого. – Улыбнувшись, Сибил отхлебнула из чашки. – Это серьезно.

– Знаю.

– Попробуем вот что. Просто и откровенно. Ты его хочешь?

– Господи, конечно. Только…

– Нет. Не надо уточнять. Не анализируй. Страсть – это сильное возбуждающее чувство, хотя и стихийное. Подчиняешься ты ей или нет, она будоражит кровь. С остальными слоями ты, в конце концов, разберешься. Обязана. Ты человек, и ты женщина. И никуда не денешься от эмоций, тревог, последствий. Но теперь ты должна ловить момент и наслаждаться страстью. – В темных глазах Сибил блеснули веселые искорки. – Наслаждайся страстью.

Задумавшись, Лейла пригубила чай.

– В твоем изложении звучит соблазнительно.

– Тогда допивай, и мы используем твою страсть как фокальную точку для медитации. – Сибил улыбнулась, глядя на нее поверх чашки. – Думаю, скучно не будет.

Поначалу предложение Сибил о страсти как трамплине для медитации вызвало у Лейлы улыбку, но идея оказалась удачной. Даже лучше, чем обычный метод отстранения на занятиях йогой. Следуя указаниям, она вдыхала в себя страсть – втягивая пупок к позвоночнику, – а выдыхала напряжение и стресс. Фокусировалась на «щекотке в животе», как сформулировала это Сибил. Погружалась в нее.