— Добрый, — отзывается она немного устало. Откидывается на спинку кожаного кресла, растирая виски, будто очень болит голова.

— Все в порядке? — всматриваюсь в ее лицо.

— Да, — Варвара отмахивается, — почему ты спрашиваешь?

— Неманов выскочил из кабинета, как черт из табакерки.

— Ах, это, — она дёргает плечами, — не обращай внимания. Мужчины не любят проигрывать. Особенно такие, как Роман.

— А он проиграл? — уточняю, аккуратно присаживаясь напротив нее.

— Под чистую, — Варя сдержанно улыбается, — собственно говоря, я тебя позвала не для того, чтобы нашего коммерческого директора обсуждать. Мне нужна помощница. Секретарь, нянька, делопроизводитель и специалист по делам особого назначения в одном флаконе. Зарплатой не обижу.

Хлопая глазами, слушаю и не верю. Помощник заместителя генерального директора? Да не может быть!

— Нет, если ты хочешь остаться под крылышком у Церберши, то я пойму и настаивать не стану, — ухмыляется она, когда пауза затягивается, а я с ответом не спешу. Так то ж от шока!!!

— Я согласна! — нервно вскакиваю со своего места. — Согласна!

Конечно, согласна! Я ж не дура от таких перспектив отказываться!

— Вот и отлично. Я знала, что ты так скажешь, — Варвара удовлетворенно кивает. — Тогда иди, собирай свои вещички и переезжай ко мне в приемную, — отдает первое распоряжение. — Полчаса, потом ко мне и будем обсуждать план работы!

И я полетела на крыльях эйфории вниз, в маленький кабинетик, где меня уже ждала вечно недовольная Церберша.

— Бурова! Где шляешься?! — наезжает, едва успеваю переступить порог. — Я тебе бумаги принесла. Отсортируй!

— Боюсь, Зинаида Кузминишна, — лживо сожалею, — сортировать придется вам самой! Меня переводят в другой отдел, — добавляю с гордостью и ступаю к столу, собирать вещички.

— На каком это основании? — скрипит зло она.

— Распоряжение сверху, — значимо пальчиком вверх.

— С какого такого верха? — рот-попка по обычаю морщится, выдавая крайнюю степень презрения.

—  Все вопросы к Варваре Григорьевне, нашему новому заму гендиректора, — не без удовольствия отзываюсь.

— Варваре Григорьевне? — в недоумении вторит Церберша, а потом замирает, как громом пораженная, когда доходит, что имею в виду Варьку, которая еще вчера у нее в подчиненных была.

Да, дорогая, мир не стоит на месте! Все течет, все меняется!

— Вот разберешь бумаги и пойдешь! — не желает отступать Церберша, но я мыслями уже была там, наверху в большой приемной, за стильным столом под красное дерево.

— Даже не подумаю! До свидания, — и, подхватив свое скудное добро, выпархиваю в коридор, чувствуя, как за спиной крылья разворачиваются.

В этот момент даже мысли о предательстве Стаса, которые следуют  за мной неотступно с самого утра, растворяются и исчезают. Я окунаюсь в новые дела, новые перспективы и на страдания не остается времени.

Личным займусь позже. Может в обеденный перерыв. Может перед сном. А пока вперед, покорять вершины карьерной лестницы!

***

— Лика, вот это отнеси в юридический отдел, — Варя протягивает мне зеленую папку, пухлую от бумаги, — и на сегодня можешь быть свободна!

— Хорошо, — с готовностью киваю, и, подхватив документы, иду к выходу.

Ноги, если честно, гудят. Я раз сто уже сбегала по различным поручениям Варвары. Туда-сюда, папки-папки: документы, договора, факсы. Сумасшедший ритм, но я ни на миг не жалею о том, что променяла сиденье в кабинете перед грозными очами Церберши на этот калейдоскоп забот.

Теперь времени не было ни на что лишнее: ни на сомнения, ни на сожаления, ни на мысли о неверном муже. И мне это очень нравилось, потому что постоянная боль, пульсирующая в сердце, высасывала жизненные силы.