«Почему? За что?»

И сознание погасло.

* * *

Я не знала, сколько прошло времени. Всё тело, как после пытки.

Голова гудела, пульсируя, будто в черепе завёлся злой дух, выбирающийся наружу.

Тронула голову и глухо застонала.

На лбу засохла кровь. Корка неприятно стянула кожу.

В глазах всё плыло, а воздух был… влажный, холодный. Пахло мокрой землёй, деревьями и моим страхом.

Я лежала на сырой земле, в высокой траве, в темноте, среди деревьев, не помня, как я здесь оказалась.

Накрапывал мелкий дождик.

Последнее, что отпечаталось в сознании, как страшная вспышка: мой муж Артём. И Регина. Влажная простыня под ними. Стоны. Их тела. Их предательство.

Потом – мой побег от этого кошмара и визг шин. Свет фар. Удар. И всё.

Меня сбила машина.

И этот урод не вызвал скорую. Не отвёз меня в больницу. Он вывез меня в лес! И бросил. Как псину.

– Вот же урод… – прошептала сдавлено.

Это просто удача, что я была жива.

Попробовала пошевелиться.

Рёбра были, будто под прессом, дышать больно.

Моя нога. Небольшое движение и ногу прострелила резкая боль. Наверное, вывих или растяжение. Или что похуже.

Так, Ира, не думай о плохом.

Обшарила руками вокруг себя. Сумочки нет. Телефона, конечно же, тоже.

Ни связи. Ни денег. Ни света, кроме лунного.

Одна. В лесу. Ночью.

* * *

А лес, тем временем, жил своей ночной жизнью.

Отовсюду раздавались жуткие звуки: шорохи, хлопанье крыльев, хруст под чьими-то тяжёлыми лапами – всё мне казалось враждебным.

Ночные птицы каркали, ухали, стонали, будто на мою беду, а издалека доносился протяжный крик – то ли вой, то ли рычание.

– Мамочка…

С огромным трудом, я поднялась на ноги. Туфли пришлось снять. Обливаясь потом и слезами, всхлипывая от боли, я шла, считай босиком. Капроновые колготки порвались везде, где только можно, но я шла, как могла. Благо, лунный свет хоть немного освещал мой путь. Хотя, скажу честно, ночной лес выглядел зловеще.

Переступая корни, цепляясь за кусты, в полусогнутом положении, брела, куда глаза глядят.

Я понятия не имела, где я.

Но это точно не городской парк.

Не слышно и машин с трассы. Значит, я где-то далеко.

Нога невыносимо болела и не давала нормально идти.

И я замёрзла.

После такой прогулки как бы не простыть.

Кусала губы, стонала, но упрямо двигалась вперёд в надежде, что выйду на трассу. Или на посёлок, какой.

Каждый шорох и резкий звук был, как удар по нервам. Я вздрагивала. Оборачивалась. Снова и снова. Ждала нападения какого-нибудь зверя – волка, медведя, рыси… Не знаю, водятся тут такие или нет… Страшно было, просто жуть.

Я не знала, куда мне идти. Просто шла, пока могла.

Ногам моим точно хана. Отбила все пальцы, исцарапала в кровь пятки. А потом – под ногой оказалась пустота. И я кубарем полетела вниз!

Свалилась в овраг. Упала тяжело, с жутким хрустом. Надеюсь, хрустнули ветки, а не мои кости.

Боль была такая сильная и резкая, что я закричала, захлебнулась собственным всхлипом и… завыла.

Настоящий звериный вой нарушил привычную музыку леса. Нестерпимая смесь страха, боли, обиды, отчаяния накрыла меня.

– Помогите! – в голос, рыдая, прокричала я. – Я зде-е-э-эсь!

Но никто не пришёл. Никто не откликнулся.

Через слёзы, глядя в звёздное небо, я думала, что никому в этом мире не нужна.

Я ревела. Ревела, как маленькая, потерянная девочка. Я дрожала, как осиновый лист на ветру.

И тут… что-то холодное и мокрое ткнулось мне в ладонь.

Я взвизгнула, отдёрнула руку, сердце сорвалось с места, душа ухнула в пятки.

В голове сразу возникла мысль: волк! медведь! кабан!

Но прежде чем я успела закричать, из темноты раздался сердитый, резкий мужской голос: