Был он среднего роста брюнетом с большими голубыми глазами, обрамленными густыми черными ресницами. Эти глаза послужили причиной тому, что в нашем коллективе он слыл зазнобой не одного женского сердца. Фигуру его атлетической назвать было сложно, скорее, она была обычной, но до фигуры за глазами как-то не доходило.

Дамы на работе заигрывали с ним или просто поглядывали с интересом, но он оставался неизменно вежливым и учтивым, словно бы вовсе не замечая того, что вызывает у особей противоположного пола всплески чувств. Так как я сидела на другом этаже, то с ним виделась редко, ограничиваясь улыбкой и приветствием, зато Женька, увидев его, просто ахнула на весь зал:

– Ромка!

Он, само собой, обернулся, как, наверное, и все люди в радиусе пяти километров, и удивленно улыбнулся. Женька двинула к нему, мы, соответственно, следом.

– Откуда вы здесь? – спросил Рома, переводя взгляд с нее на меня.

– В отпуск приехали, – ответила она, – а ты?

– И я, – кивнул он, – интересное совпадение.

– Может, это знак свыше? – доверительно влезла я, Женька, зная мою привычку язвить, пихнула меня в бок. Ирка кашлянула, вроде как ненавязчиво обращая на себя внимание.

– Это моя сестра Ирина, – тут же сказала я, – а это Рома, мы работаем вместе.

– Вы родные сестры? – спросил он.

– Бог миловал, – откликнулась я, и Ирка сделала укоризненное лицо, хотя нисколько не обиделась.

– Мы двоюродные, – ответила она.

– Вы очень похожи, только Юля повыше ростом.

– И получше характером, – добавила я, потому что терпеть не могла этой песни.

Начиная со школы, нас постоянно сравнивали и удивлялись тому, что мы не родные сестры. Схожесть объяснялась просто: наши с Иркой отцы братья— близнецы, и мы обе пошли в них. Правда, разница была, и, на мой взгляд, весьма очевидная: у меня была огромная копна светлых кудрявых волос, Ирка же шатенка, а кудрей у нее не намечается и в помине. Да и вообще, мы, скорее, имели одинаковый типаж, нежели были именно похожи. Но вопросы неизменно преследовали нас и после школы, когда мы учились в институте. И сейчас периодически возникали, вызывая скуку.

– Это еще вопрос, у кого лучше характер, – ответила Ирка, а я выставила руки вперед, как бы сдаваясь.

– Хорошо, мы сестры— близняшки, и единственное, что есть у тебя, и чего нет у меня – это шрам на локте и штамп о замужестве в паспорте.

– Очень смешно, – приготовилась она ответить, но в этот момент мы услышали оклик: кто-то позвал Рому.

Обернувшись, увидели внизу лестницы девушку лет двадцати пяти. Выглядела она, словно только что сошла с подиума: длинные загорелые ноги, короткое платье, подчеркивающее множество достоинств фигуры, которыми она обладала. Светлые волосы раскиданы по плечами, накрашена тоже под стать модному показу. Смотрит самоуверенно и свысока. Я сразу заскучала, ощутив себя Паспарту, которому вдруг перестали доверять ключи от "Форт-боярда". Девица, в свою очередь оглядев нас, поинтересовалась у Ромы:

– Ты идешь?

– Да, – кивнул он и, взяв чемодан, направился к лестнице, кинув нам на прощание, – увидимся.

Девица, презрительно усмехнувшись, стала подниматься на высоченных каблуках.

– Надо будет купить себе ходули, – заметила я, провожая ее взглядом.

– Интересно, где он ее откопал, – высказалась Женька, разворачиваясь и направляясь к противоположной лестнице, ведущей в наше крыло.

– Я видела ее не так давно, она стояла в витрине модного магазина.

– Ты про манекен? – поинтересовалась сестрица.

– А она кто?

– Не думала, что Роме нравятся такие девушки, – задумчиво сказала Женька, проходя в наш номер.