– Теперь мы тоже его соседи. Это – рок, дорогая.

– Послушай, ты бы лучше задумался, откуда у тебя бронхит?

Ренат сидел, развалившись на диване, и смотрел, как она моет посуду. Его бронхит связан с какими-то страшными вещами. Он пока не понимает, с какими именно. Оказывается, быть провидцем для самого себя куда сложнее, чем для других.

– Визит к доктору не прошел для меня даром, – признался он. – Я вспомнил, что мой бронхит обостряется в сырую погоду. Дождь, слякоть… и я начинаю кашлять.

– В этом ты не одинок. Миллионы людей могут подписаться под твоими словами.

– Ты права…

Ренат закрыл глаза. Он слышал, как Лариса споласкивает тарелки, складывает их на сушилку. Все это казалось далеким и несущественным. Он мысленно перенесся в свое детство, когда отец взял его с собой на охоту…

В лесу они промокли и продрогли. После той чертовой охоты Ренат впервые тяжело заболел. Простуда осложнилась бронхитом.

– Это случилось на охоте! – осенило его. – Я имею в виду болезнь. Отец выстрелил в зайца, я очень расстроился.

– Тебе было жаль зайца?

– Почему-то мне было жаль себя. Глупо, да? Звук выстрела и запах пороха долго преследовали меня. Мне часто снилось, как отец стреляет в зайца, и я просыпался в холодном поту…

– Потом ты вырос и все забыл?

– Не забыл. Отец высмеял меня, когда я в следующий раз отказался идти с ним на охоту, и назвал хлюпиком. С тех пор между нами часто возникали ссоры. Мы отдалились друг от друга. Я не мог преодолеть неприязнь, которую он мне внушал.

– Ты так и не простил ему того зайца?

– Я обвинял его в жестокости. Хотя охота – нормальное мужское хобби.

– Вполне нормальное, – кивнула Лариса.

– Я бы проследил за археологом, да кашель разгулялся, – без всякого перехода заявил Ренат.

– Он, небось, тоже лежит дома со своей ангиной.

Она невольно ощутила панику этого человека. Археолог пытался сорвать навесной замок с какой-то двери…

Мариша выписала пациенту направление на анализы и, когда тот вышел, подняла глаза на доктора.

– Вас тоже вызывали в ординаторскую?

– Ну да, – устало отозвался Бортников. – Как и всех. Спрашивали, какие у меня были отношения с Авиловой.

– А у вас были с ней отношения?

– Чисто деловые. Она выполняла ту же работу, что и ты.

Бортников чувствовал, что Авилова была к нему неравнодушна. Но выдавать свои домыслы за истину он считал недопустимым.

– Ты рассказала, что в ту ночь за тобой гнался маньяк? – спросил он у Мариши.

– Я побоялась. А вы…

– Я тоже промолчал.

Девушка удовлетворенно вздохнула. Слава богу, Кирилл Сергеич умеет держать язык за зубами.

– Я не видела, кто за мной гнался, – оправдывалась она. – И вообще… мне показалось, следовать подозревает, будто это я…

– Что «ты»? – не понял Бортников.

– Ну, что это я… Авилову…

– Ты?! – изумился он. – С какой стати тебе ее убивать?

– Просто она вышла из поликлиники сразу после меня, и они полагают…

– Чушь! С таким же основанием можно заподозрить меня, потому что я ушел домой около десяти. А смерть Авиловой наступила между девятью и одиннадцатью ночи.

– Откуда вы знаете?

– Эксперт сказал. Он ходит ко мне лечить застарелую язву. Я подобрал ключик к его болезни, и он не может нарадоваться. Кстати, в котором часу ты пришла домой?

Мариша поняла, что доктор имеет в виду, и занервничала.

– Я не помню точно… Мама уже спала, она рано ложится…

– Она не дожидается тебя с работы?

– Дожидается, но в тот раз мама уснула. Я ее не будила. Почему вы спрашиваете?

– На всякий случай, – улыбнулся Бортников.

– Я не могла бы убить человека…

– Конечно, нет. Успокойся.

– Тем более задушить! Неужели вы думаете…