Опускаю взгляд на его грудь, на синей футболке красуется номер «один».

- Ты быстрее коньки откинешь, чем признаешься в слабости, - проницательно смотрю в серые глаза.

- Ненавижу жалеть себя, - уточняет он.

- Ненавидишь быть хуже на фоне других, - поправляю я. – Хочешь быть первым, ни смотря ни на что.

- Я итак первый, - сверкают его глаза. Он придвигается ближе. Я не смею отступать, чтобы не выказывать неуверенность. Хотя сердце принимается усиленно толкаться в груди от его близости. – Первый, но не единственный. Если ты понимаешь, о чём я.

Он усмехается, пытаясь ввести меня в смущение. Не выйдет.

- Не понимаю, о чем ты, - отстраненно хмыкаю.

- Всё ты понимаешь, - мужские брови дергаются вверх. – Символично, что Миша играет под вторым номером, да?

- Для тебя возможно, - невозмутимо отвечаю я.

Дышу ровно, но ноздри подрагивают от волнения, которое проникло под кожу. Взгляд Заславского падает на мои губы, которые сразу поджимаю. Он склоняется, а я приподнимаю голову и смотрю на него широко распахнутыми глазами. Упрямо и непреклонно, типа не боюсь. Изучаем друг друга на расстоянии сантиметров, я различаю каждую мелочь на мужском привлекательном лице, он внимательно рассматривает меня, выдувая теплое щекочущее дыхание на лицо. Он не касается меня, но все тело обдает жаром. Не могу даже моргнуть, в глазах начинает покалывать, я замечаю, как его кадык дергается. Гера приоткрывает губы и зомбирует мои.

- Не смей меня целовать, - предупреждаю его и тут же облизываю губы.

- Если бы я хотел поцеловать, давно бы это сделал, - посаженным голосом произносит он.

- Выдержку тренируешь? – выпускаю колкость в защитной реакции.

- Меня не привлекают губы, которые постоянно целует другой, - отвечает с брезгливостью.

- Какое счастье, - натянуто улыбаюсь.

Окинув меня надменным взглядом, парень отступает, берёт пару бутылок и толкает дверь раздевалки. Я выхожу за ним. Он шагает быстро, но заметно, что прихрамывает.

Специально замедляю ход, позволяя ему оторваться вперёд.

- Гера, где ты пропадаешь? Давай бегом! – ругается тренер.

Перерыв уже закончился. В обновленном составе баскетболисты занимают свои места на площадке. Миша пока отдыхает, будем вместе переживать на скамье за наших.

- Хочешь пить? – протягиваю ему бутылку.

- Не, спасибо.

Не отрывая взгляда от игры, он притягивает меня за шею и целует в висок.

Я смотрю на то, как проворно на поле двигается Герман. Так и не скажешь, что у него проблемы с ногой. Да он не носится, как угорелый. Получив мяч, даёт четкий пас, либо сразу кидает в кольцо и попадает. Но зачем рисковать здоровьем, если здоровые парни сидят в запасных и счёт уверенно двигается в нашу пользу. Когда какой-то здоровяк сильно толкает Заславского на подхвате мяча и последний с грохотом падает, я не выдерживаю:

- Вам надо заменить Германа, - говорю Мише.

- Почему?

- У него травма ноги.

- С чего ты взяла?

- Знаю. Я когда в раздевалку заходила, он перебинтовывался.

Он странно смотрит на меня и переводит нахмуренный взгляд на Германа.

- Вчера на тренировке нормально всё было.

- Так он и не скажет, - уверяю я. - На сноуборде неудачно покатался, занимается самолечением.

- А ты в курсе всего… - задумчиво протягивает Миша, сканируя меня.

- Э-эм, он сам сказал, - немного тушуюсь.

- Угу, ну ясно.

Убрав с меня руку, он напряженно выдыхает и следит за игрой. Я расстроенно прикусываю губу и замолкаю до конца тайма. Миша тоже больше не отвлекается на меня, кажется, даже обиделся, что я так переживаю за Германа. Но это не так - был бы травмирован какой-то другой игрок, я бы точно также себя повела.