Что ж, я не гордая, сама к нему захожу.

Он даже не оборачивается. Сидит, застыв перед компьютером, напряженный и хмурый.

Я плюхаюсь в кресло у него за спиной. Забираюсь с ногами. Гипнотизирую его затылок. Он все равно молчит. Будто меня здесь и нет.

– Денис, к тебе, между прочим, девушка в гости пришла, – пытаюсь я разрядить обстановку.

Молчит.

– Ты даже не поздороваешься?

Молчит.

Вздохнув, поднимаюсь, подхожу к нему сзади, взъерошиваю короткие светлые волосы. Он дергается, как будто я его током ударила.

– Ладно. Не хочешь говорить – не будем. Сиди дуйся. Пойду тогда. Пока.

Дохожу до двери, уже берусь за ручку, и Дэн подает голос:

– Зачем ты переводишься?

Я останавливаюсь. Смотрю ему в глаза и думаю: рассказывать или нет? Почему-то расхотелось с ним делиться, но я же для этого к нему и пришла…

– Я должна.

– Что значит – должна? – Дэн по-прежнему сидит за компьютерным столом, только теперь развернулся всем корпусом ко мне.

– Я должна выяснить, что там произошло.

– А что там произошло? – непонимающе хмурится Дэн.

– Вот это я и должна выяснить. Мама не просто так попала в больницу. Кто-то ее… – я пожимаю плечами, – … сильно обидел. Я случайно подслушала разговор замдиректора. И он сказал, что кто-то из учеников что-то плохое ей сделал… довел как-то, поиздевался ли… он не уточнил, но именно поэтому у нее случился инсульт. Они хотят всё замять. И поэтому оплатили ей лечение, а меня приняли в гимназию. Типа вместо моральной компенсации. Но я согласилась только затем, чтобы всё выяснить. Чтобы узнать, кто это сделал.

– Так ты спроси у Валентины Павловны.

Я качаю головой.

– Нет… она… она не помнит.

– Женька, ну можно же придумать какие-то другие способы, – Дэн поднимается со стула и идет ко мне. А я стою, привалившись спиной к двери.

– Ну, какие? Кто мне иначе расскажет? Никто.

– Может, в полицию обратиться?

– И что сказать? Я тут случайно подслушала чужой телефонный разговор, из которого сама толком ничего не поняла, но кое-что заподозрила? Да меня обсмеют только. И потом, не забывай, кто там учится. Дети высокопоставленных чиновников и миллионеров.

– Жень, ну все равно не уходи…

– Я должна. Дэн, ну какая разница, где я буду учиться? Мы живем в одном доме. Мы и так не расстаемся. Будем так же вечерами встречаться.

– Не знаю… не нравится мне эта затея. И за тебя беспокоюсь… даже боюсь.

– Это ты зря. Я не пропаду.

Дэн вплотную приближается ко мне.

– Не пропадет она… Подцепишь там себе какого-нибудь мажорчика…

– Так вот в чём дело! – усмехаюсь я. – Так бы сразу и сказал. А то: боюсь, беспокоюсь…

– Беспокоюсь, конечно… – хрипло шепчет Дэн, прижимаясь ко мне всем телом. – И боюсь тебя потерять…

Скользит губами по мочке уха, по скуле, находит губы. И целует так, будто и впрямь я уезжаю навсегда.

10. Визуализация

Стас Смолин

Соня Смолина

Женя Гордеева

Денис

11. 10. Женя

Серебряный бор, где находится гимназия, километрах в пятнадцати от города. Но поскольку не все работники имеют личный транспорт, в течение дня туда-сюда по расписанию курсирует автобус. Привозит и увозит таких, как моя мама – уборщиц, охранников, поваров, дворников. На нем теперь и я буду добираться до гимназии и обратно.

Единственное, что неудобно: на остановке я должна быть очень рано, в половине седьмого утра. Автобус ходит строго по часам и никого не ждет. Опоздаю – и всё. Следующий рейс только в одиннадцать. А занятия начинаются в девять.

Всю ночь накануне я не сплю. Как бы ни уверяла наших, что мне всё нипочем, я отчаянно трушу. Утешаю себя лишь тем, что, по сути, они ведь просто люди. А подход можно найти к любому. И не все наверняка такие же сволочи, как тот подонок.