Небо над деревней быстро затянуло тяжёлыми тучами. Засверкали молнии, поднялся ветер, а слева от стола провалилась земля. Раздался низкий, жуткий рёв, и из образовавшейся ямы вылетела страшная тыква.

Она была огромна. Неизвестно кем вырезанный рот мог заглотнуть всю честную компанию разом, глаза сияли демоническим светом, а из ноздрей валил болотно-зелёный дым. Трава на поляне и листья на деревьях стали стремительно жухнуть.

Лара, не мешкая, запустила в чудище щит. Тот пролетел, со свистом рассекая воздух, чиркнул острым краем по оранжевому боку и вернулся в руку воительницы. Тыква издала гневный вскрик и полетела прямо на девушку.

– Давайте! – крикнула Самохина, взмахнула мечом и принялась сражаться с боссом, безостановочно используя заклинания, которые не давали тыкве переключиться на остальных.

Со стороны других бойцов в непися полетели стрелы, огненные шары и сгустки тьмы.

Через пять минут от мирного вида поляны ничего не осталось. Хлюпали грязные лужи, горели домики-корзинки, стол завалился набок, выставив на всеобщее обозрение нижнюю часть столешницы. Лара не поспевала следить за индикатором собственного здоровья, который находился в левом верхнем углу зрительного обзора, поэтому звон в ушах, похожий на звук разбиваемого стекла, стал для неё неожиданностью. Отвлеклась на миг от босса и увидела, что «прославление» сработало и рассеялось, а уровень здоровья, подскочивший до максимального значения, снова неуклонно снижается, хотя Яна безостановочно швыряет в подругу лекарские заклинания. Стиснув зубы, Шинара принялась наступать на тыкву, осознавая, что второй раз уже не спасётся. Спустя ещё три минуты тыква захохотала и проглотила девушку.

– Шинара! Ты чё?!

– Я всё.

– Какое всё? Бегом назад, может, успеешь реснуться[11]! Тут этот, как его там, Карл, выскочил из баббла и агрит моба на себя, так что ноги в руки!

Лара кивнула, забыв, что Савелий её не видит, и бесплотным духом припустила с кладбища к месту битвы. Разочарование сменилось надеждой – рискованное поведение новичка давало группе шанс всё-таки завалить босса. Главное, чтобы человек, играющий за чернокнижника, а значит, защищённый лишь тряпичной бронёй, сумел продержаться хоть пару десятков секунд.

Её перс, словно хладный труп, лежал в луже. Самохина рухнула в грязную воду и прижалась к «воительнице». И уже через секунду, слившись с оболочкой, побежала туда, где тыква нависала над новичком, который упал, споткнувшись, и сейчас пытался отползти как можно дальше.

Правда, девушка вдруг ощутила, что бежит на месте. Впрочем, и тыква, продолжая пыхать дымом, висела в одной точке, соратники под баблом застыли в заклинательных позах, а чернокнижник скрёб по земле пальцами, не продвигаясь ни на сантиметр.

Лара попыталась подключиться к личному меню и поняла, что сделать это не получается. Решила вдруг, что умерла и безумно испугалась, но потом осознала, что происходящее напоминает смерть в сети лишь отдалённо. Оболочки при появлении мертвеца обычно не «глючило».

Пока Лариса раздумывала, её перс продолжал перебирать ногами. Поэтому, когда странности резко прекратились, Лара чуть не зарылась носом в землю.

Мир вновь пришёл в движение, щит долетел до босса, который утробно заревел, завертелся в воздухе волчком и разлетелся на мелкие тыквенные ошмётки. В центре поляны появился сундук с наградой.

Группа решила в честь такого события шикануть, поэтому в таверне им предоставили отдельный чат – целый зал, стилизованный под мир игры. В глиняных кружках пенилось тёмное пиво, жареные колбаски, присыпанные мелко порубленным зелёным лучком, источали умопомрачительные ароматы, а ноздреватый пышный хлеб так и манил хрустящей корочкой.