– А сами-то его малышом назвали!
– Конечно. Во-первых, усыпил бдительность мамаши, потому что она действительно считает его маленьким и беззащитным. Я дал ей понять, что воспринимаю парня точно так же. А мальчишке наоборот, показал, что мы прекрасно понимаем – мать перегибает. Ясно теперь?
Трофим обречённо кивнул.
– Ладно, запомни. Твоя задача – молчать и слушать. Хотя бы первое время. Если хочешь стать толковым следователем, конечно. Я-то в курсе, что в ВУЗе преподают лишь основы. Большинство знаний приобретаются во время работы участковым.
– Так я и хотел! Но папа…
Владислав поморщился и перебил:
– Давай о деле. Мы письма и звонки Петухова проверили. По всему выходит, он ни с кем не общался. И тут выясняется, что он разговаривал с загадочной личностью, скорее всего, женщиной, за неделю до гибели. По сети. И снова никаких следов. Странно. Очень странно.
– Это невозможно, – раздался голос управителя, – ваш свидетель что-то напутал. Любая виртуальная беседа – в чате, по телефону, в любом голосовом приложении для визуализатора или минивизора записывается. При этом оба или более собеседников подключаются через чипы, а значит, фиксируются паспортные данные, время и место входа. Рекомендую проверить записи управителя за тот день. Возможно, ситуация прояснится.
– Спасибо, дорогая, без тебя мы никак бы не догадались.
– Всегда пожалуйста, Владислав, – Элис не смогла распознать сарказм.
– Ну что, практикант, – Кондратенко поднялся, подошёл к стенному шкафу и достал тёмный свитер и джинсы – он принципиально игнорировал современную моду на лосины. – Поехали в контору. Будем копаться в памяти управителя Петухова.
Глава 9
Робос притащил старый офисный стул, который полностью не поместился, поэтому пришлось поставить его прямо на входе. Так что спина Горохова находилась в коридоре, а всё остальное – в «кабинете». Кондратенко сидел в своём виртокресле.
Запись разговора оказалась очень занятной. Во-первых, в Сети она не сохранилась, словно бы и не существовала. Полицейским пришлось довольствоваться видеофайлом из управителя. Поэтому Карла Юсуфовича было прекрасно слышно, а вот его собеседницу – нет.
– Привет, котик. Мы же вроде уже договорились – встречаемся вечером в распределителе перед учебным уровнем. Что-то случилось?
– …
– А мне казалось, тебе нравится игра. Ты же сама в ней зависаешь. Помнишь, как уделала меня при первой встрече?
– …
– Ха-ха-ха! Конечно, захотел. А ты бы не захотела поотшибать рога тому, кто не только тебя убил, но и увёл из-под носа очень выгодный квест? Я же думал, ты мужик, а не женщина. Вы же в шутеры почти не играете.
– …
– Серьёзно? Сорок процентов? Да ну, хрень на постном масле.
– …
– Ну ладно, не дуйся. Может, ты и права. Я просто в статистику игры никогда не заглядывал. Нет, ну ты точно не шутишь? Почти половина игроков ба… э-э-э, женщины?
Кондратенко остановил воспроизведение:
– Робос, проверь. Временной отрезок три месяца. Все игры, в которых отдыхал Петухов.
– Хорошо, Владислав Александрович, – пауза была едва заметной, секретарь выдал информацию практически сразу: – Игра «Подселенцы». Она единственная, в которой предусмотрено дружеское взаимодействие. Месяц назад жертва в восьмидесяти семи процентах стала выбирать групповые, а точнее, парные задания. Но информация о партнёре отсутствует. Судя по данным, все задания Петухов выполнял один, хотя урон наносил в объёме, который не соответствует заявленным характеристикам оружия.
– Словно ему помогал невидимка, – прошептал Трофим.
– Так, практикант. Давай без мистики.