Кажется, она что-то ответила, но я в тот момент был занят – беспардонно разглядывал, как вздымается от ее взволнованного дыхания грудь, пока случайно не поймал на себе насмешливый взгляд одного из сталкеров.

Охолонись, чувак! Не теряй концентрации!

– Я не понял, вы в компанию мне, что ли, набиваетесь? Зачем вам туда? – спросил я.

– Отец мой – начальник блокпоста, – пояснила она. – А больше у меня никого нет.

– И че? – никак не мог сообразить я. – Я же, вроде как, за ним и иду. Ну, то есть за всеми бойцами. Сидите тут, ждите, приведу скоро вашего батю.

– Он не отступит без приказа. Потомственный офицер! – сказала девица с гордостью. – Взвод, может, и отрядит в город, а сам там останется, будет держаться до последнего.

Хм, впечатляет! Я прислонился плечом к стене и задумался, игнорируя нетерпеливое покашливание Генки. Попутчица мне, вроде как, совершенно не нужна. Я привык ходить за Периметр с проверенными людьми. Но уж очень соблазнительная куколка. Вот так оставишь ее без присмотра в отделении – а назавтра она чужой женой окажется.

– Оружие есть? За Периметром раньше была? – строго спросил я, неожиданно перейдя с ней на «ты».

– Оружия у меня нет, и за Периметром я тоже не была. – Она разволновалась пуще прежнего, видимо, опасаясь, что я ее не возьму с собой. – Но стрелять умею! И еще у меня разряд по бегу! И боевым самбо три года занималась!

Я придирчиво оглядел ее фигурку, и она вдруг отчаянно покраснела, запахнула куртку и опустила глаза. Разумеется, любая девчонка, пусть даже такая ладная, станет мне помехой в рейде. Будь она дважды разрядницей и трижды рекордсменкой. С другой стороны, Гордеев ведь мне в пару никого не дал? Не дал. Спину прикрыть некому? Некому. А она все-таки дочь военного, и вряд ли родитель баловал ее. Может, она и впрямь отличница боевой и физической подготовки. Доморощенная. Тем более она не упомянула о маме. Одинокие папы воспитывают своих дочерей в строгости.

Наипервейшее правило сталкера – не брать в Зону новичков, если у тебя контракт. А договоренность с Гордеевым очень даже смахивала на контракт, даже если не была зафиксирована на бумаге и скреплена авансом. Впрочем, таких «наипервейших» правил можно было насчитать десятки, потому что у каждого бывалого охотника за хабаром имеется свой неповторимый опыт. Мой собственный опыт подсказывал, что новичков в Зону все-таки берут, но лишь в двух случаях: если ты собираешься стать наставником желторотику и если существует вероятность, что ради прохода к цели тебе придется кем-то пожертвовать – да, цинично, но Зона превращает в циников буквально всех, на чьих глазах «центрифуга» перемалывала напарника в фарш.

Интересно, ненавязчивый перепихон с этой куколкой на запретной территории будет считаться наставничеством или принесением в жертву?

Ладно, там поглядим. Будем считать, что девчонка к рейду готова.

– До четвертого блокпоста семнадцать километров по еще не разведанной территории, через аномалии и мутантов. Как мы пройдем эти места – одному демону Зоны известно. В любом случае, слушаться меня беспрекословно, иначе погибнешь.

Я повернулся к изнывающему от нетерпения Генке:

– Похоже, я нашел себе напарника.

Он схватил меня за грудки, потянул в уголок, зашептал яростно прямо в ухо:

– Ты дебил?! Ты каким местом сейчас думаешь?! У тебя приказ! На тебя возложена задача!..

Я аккуратно избавился от его рук, расправил смятый камуфляж, ответил, спокойно глядя в глаза:

– Приказы Гордеев может своим подчиненным раздавать. А я – лицо гражданское. В кутузку он меня посадить может, это верно. А решать, с кем я пойду в Зону и пойду ли вообще, ни он, ни ты права не имеете. Короче, я довел до твоего сведения – я иду с напарником.