Потом возникло другое воспоминание. Вот Вета лежит на чем-то мягком, закутанная так, что невозможно оторвать руки от тела, и смотрит в белый потолок. И вдруг перед ее глазами возникает лицо матери. Та смотрит на дочку с такой любовью и говорит что-то не слишком понятное, но очень ласковое – и сердце девочки готово выпрыгнуть от радости.

«Да ведь это мои младенческие воспоминания! – мимоходом поразилась Громова. – Я же никогда ничего подобного не помнила и помнить не могла! Наверно, в этом лесу есть какое-то волшебство!»

И тут новая картинка возникла перед глазами. Вот она входит в новый класс и впервые видит Артура. Он смотрит в окно и не замечает ее, а значит, на лице его еще не поселилась вечная гримаса брезгливого отвращения. Думает о чем-то своем, а может, просто следит за облаками, и лицо его при этом так прекрасно, что у Веты перехватывает дыхание…

Она вздрогнула и огляделась по сторонам. Рядом с ней шел Борис, и на его лице застыло выражение блаженства. Похоже, он чувствовал то же, что и она. Видно, ощутив ее взгляд, он открыл глаза, посмотрел на идущую рядом девочку и улыбнулся такой счастливой улыбкой, какую Вета никогда не видела у него за все время их знакомства.

– Вспомнил что-то суперское? – спросила она.

– Ага. Много чего в голову лезет, да я и без этого со вчерашнего дня счастлив, как идиот, – с готовностью ответил Борис. – И знаешь, что во всей этой истории самое замечательное?

– Что?

– То, что в этом мире мы очутились вместе с тобой! То есть, если бы меня спросили, с кем бы я хотел попасть в мир моей мечты, то я бы с ходу назвал тебя и только тебя. Наверно, я с первого момента, как познакомились, так сразу и понял, что нас что-то связывает…

– Что я тебе как сестра, да? – развеселилась Вета. Точно, этот лес на них как-то странно действовал.

– Ты мне не сестра! – почему-то занервничал Шварц.

«Лишь бы не начал прямо сейчас признаваться в любви!» – забеспокоилась вдруг Вета. Конечно, это было бы интересно, ведь ей еще никто и никогда не делал подобных признаний, да она и не надеялась прежде… вот только неуместно это будет.

Но Борис, к счастью, развивать тему не стал, а снова прикрыл глаза и погрузился в собственные счастливые мысли. Вета, напротив, встряхнулась и огляделась.

Арлан чуть в стороне шел в компании двух парней, других ребят уже не было видно. Но вот и те двое по очереди пожали Арлану руку и свернули за деревья. А он приблизился к Вете и Борису с таким мрачным видом, что Вете захотелось его как-нибудь утешить. Или хотя бы отвлечь.

– Какой удивительный лес! – воскликнула она. – Ты бывал здесь раньше?

Арлан взглянул на нее и изумленно присвистнул. Потом сказал:

– Знаешь, имей в виду: таким замечательным и милым лесочек бывает только один день в году. Если вам придется возвращаться этой же дорогой, ты поймешь, что ужаснее этого леса нет места на свете. Так что не расслабляйся!

И пошагал вперед. Вета не поняла, сказал ли он правду, или просто сорвал на ней свое дурное настроение. Но на всякий случай стала внимательней смотреть по сторонам.

Внезапно лес кончился. Что-то очень знакомое возникло в поле зрения, и она не сразу поняла, что именно. А потом сразу узнала и парк, и озеро, и лодочную станцию. По дорожке вдоль озера прогуливались люди, матери толкали перед собой коляски. Прямо перед ними две старые ели наклонились друг к дружке, образовав треугольные ворота. Земля под елями заросла густым колючим кустарником, хорошо утоптанные тропинки огибали их справа и слева.

«Ведь я тысячу раз играла здесь в детстве! Только между елями не пробегала, боялась этих ужасных колючек, – изумилась девочка. – И не знала, что это, оказывается, проход в другой мир».