Нехотя он закрыл дверцу и поехал дальше.

С вершины холма его проводил глазами донельзя удивленный кентавр.

Синтетические гусеницы сновали по улицам возвращающегося к жизни города, убирая мусор и щебень.

Их суперинтендант, низенький, зато на редкость широкоплечий мутант с тяжелыми надбровными дугами неторопливо следовал за ними, время от времени опираясь на длинное стрекало с крюком на конце.

Небо сегодня стояло солнечное – оно безмятежно раскинулось над сияющими шпилями, по которым деловито карабкались строители. Внизу под надзором группы обслуживающих роботов постепенно расползались террасы. Ровное биение пульса восстановленных фабрик наполняло воздух: это всякие другие роботы, летающие машины, автомобили и оружие неустанно ползли по компьютеризованным сборочным конвейерам. Далеко внизу череда мутантов смиренно преклоняла колени, проходя мимо беломраморного монумента над входом в старые залы обучающих машин: вождь повелел воздвигнуть его там и назначил святилищем. Исполинские птицеподобные штуковины взлетали с плоскокрышных зданий и садились обратно, встраивались в патрулирующие воздушное пространство эскадрильи и покидали их.

Суперинтендант издал довольный крик и с улыбкой взмахнул своим жезлом. Жизнь день ото дня делалась все лучше – с самого прибытия Увенчанного солнцем, обладающего властью над Старыми Вещами. Наверняка последнее путешествие вождя тоже было удачным. Позже надо будет зайти в святилище и помолиться за это – и за то, чтобы благословения тепла-в-ночи и регулярного питания распространились по землям как можно шире. Он снова взмахнул стрекалом, и душу его затопило сознание собственной праведности, на которое ныне он имел полное право.

Майкл Чейн, краснолицый и уже лысеющий, восседал напротив Даниэля за столиком небольшого тихого ресторана и изо всех сил делал вид, что не следит внимательно за его реакциями. В свою очередь Даниэль, которому явно было очень неудобно в выходном костюме, ковырялся в тающем десерте и прихлебывал кофе, изо всех сил делая вид, будто не замечает, что его исподтишка разглядывают. Временами у него правда пульсировало в запястье, и тогда где-то разбивалась тарелка. Или что покрупнее. Когда такое случалось, он принимался спешно делать биофидбэк – такую специальную технику, чтобы подавлять, назовем их так, нежелательные эмоциональные выплески.

– Что, не задалось с записью? – небрежно поинтересовался Майкл.

Дэн поднял на него глаза и помотал отрицательно головой.

– В одиночку я был успешнее, – сказал он, пожимая плечами. – С первого подхода трудно сказать, что ты делаешь не так… хотя я уже вижу пару вещей, с которыми надо было по-другому.

– Вообще-то у тебя отлично получилось, – выдал внезапно Майкл. – Мне понравилось.

Он неопределенно взмахнул рукой.

– Но даже и так – команда маленькая, промоушна, считай, никакого… Ты себе представляешь, сколько песен записывается по стране каждый год?

– Ага. Примерно…

– И ты должен иметь некоторое представление о статистике, даже с твоим свободноискусственным образованием. Это же практически лотерея.

– Ну плюс-минус да, – признал Дэн.

Ладонь крепко прихлопнула столешницу.

– Выходит, что твоя затея почти на сто процентов невозможна, вот в чем дело!

На кухне громко погиб еще один предмет посуды.

Дэн тяжело вздохнул.

– Думаю, ты прав. Но я еще не готов все бросить.

Старший Чейн заказал дижестив. Младший предложение отклонил.

– Все еще встречаешься с этой Льюис?

– Угу.

– Мне она показалась довольно… дешевой девицей.

– Нам довольно неплохо вместе.