– Утро вечера мудренее, – сказал я и повалился на бок рядом с Любавой. Будь что будет, силы окончательно оставили меня. Этот безумный день должен был уже наконец хоть как-то закончиться!

День закончился, и даже большая часть ночи прошла вполне спокойно. Сквозь сон я иногда слышал разговоры сидевших у костра и ходивших мимо воинов, их смех. Слышал лай собак, которые во множестве были в войске и сидели привязанные у речного берега.

Мне даже снился сон, который предстояло вспомнить только спустя время.

А проснулся я под утро, разбуженный дикими криками, заставившими меня стряхнуть с себя нечеловеческую усталость и оцепенение.

Проснулся не я один: лежавшие вокруг у костра вповалку воины тоже подняли головы.

Кричала Любава, да, впрочем, я сразу ее увидел. И не только увидел, но оценил и понял ситуацию.

Ничего нового или старого, такое бывает в любом войске. Да что там войске, такое случается в любой компании, где собираются много мужчин и одна женщина.

Вероятно, спавшая рядом со мной Любава проснулась и отошла в сторонку справить нужду. Вот тут ее и настиг один из воинов. То ли он следил всю ночь и ждал подходящего момента, то ли проснулся одновременно с девушкой, но, во всяком случае, парнем он оказался сексуально озабоченным.

Он повалил девушку на землю в десяти шагах от костра и теперь лежал сверху, яростно пытаясь раздвинуть ей колени. Холщовое платье на Любаве было уже задрано к ляжкам, а сама она отчаянно сопротивлялась, издавая при этом крики о помощи.

Мгновенно сбросив с себя остатки тяжелого сна, я вскочил на ноги. Воин был так увлечен своим делом, что даже не обернулся, когда я схватил его сзади за плечо. Но уже в следующий миг, когда я попытался оторвать его от Любавы, он принял меня во внимание. Оставив девушку лежать на земле, воин поднялся и смерил меня блуждающим взглядом. В его глазах были похоть и ярость – ничего человеческого. Или слишком много человеческого, если считать человека зверем. Это уж кому как нравится…

Мы встретились взглядами, я оценил его мощную фигуру и вспомнил о том, что когда-то в ранней юности занимался борьбой. Но только давно это было.

Правда, воин и не думал со мной бороться, он сразу же вытащил из-за пояса длинный нож с широким лезвием. Взвесив его в руке, он смотрел на меня и ухмылялся.

Оглянувшись вокруг, я увидел множество лиц, но никто не подумал вмешаться. От криков девушки проснулись не только воины, спавшие возле нашего костра. От соседних костров тоже смотрели на нас во все глаза. Мельком я поймал взгляд Вяргиса, который был тут старшим, как я заметил, но и он лишь смотрел, явно не собираясь что-либо предпринимать.

Мы были чужаками здесь, в этом войске, а значит, попросту не подпадали под действие здешних законов. Если тут были какие-то законы и правила, то на нас с Любавой они, в любом случае, не распространялись.

Наверное, князь Вольдемар действительно поручил Вяргису присматривать за нами, но защищать нас суровый воин не видел особенной необходимости.

– Оставь ее, – сказал я насильнику, стуча зубами от охватившего меня страха. – Не трогай ее, она моя.

– Твоя? – Он казался очень удивленным. – Это твоя жена? Жена должна сидеть дома, а не ходить в походы.

Прозвучавшие слова показались мне достаточно рассудительными, чтобы продолжать диалог. Но не тут-то было – в следующий миг воин бросился на меня и попытался полоснуть ножом по лицу.

К счастью, мне удалось увернуться, отскочив далеко назад. Нельзя было принимать открытый бой с этим человеком – слишком уж предсказуемым был результат. Да и куда я против грозного ножа?