Упираясь ногами и пыхтя от натуги, мне всё же удалось дотащить мужчину до расселины в горе, правда, потребовалось на это не меньше часа. Всё это время я молилась, чтобы тот действительно не умер от потери крови или инфекции, что могла попасть через его рану. Дотянув его до лежанки, я прикрыла за собой вход в пещеру всё тем плющом.

Аккуратно разорвав рубашку на мужчине, я осмотрела его рану. Странно, но она уже больше не кровоточила. Рваные края раны нуждались в хирургическом вмешательстве. Мне даже показалось, что в месте, где плоть была разрезана наиболее глубоко, виднелась костная ткань одного из рёбер. От увиденной картины мне стало нехорошо. Сдерживая рвотные позывы, я глубоко вдохнула и медленно выдохнула, стараясь больше не смотреть на эту зияющую рану.

Собравшись с силами, я решила её промыть, тем более, что в пещере была вода. Отыскав в сундуке что-то наподобие глубокой миски, я наполнила её и выполоскала в ней лоскуты, что некогда были рубашкой. Сменив воду, вернулась к раненому и аккуратно обработала рану, благо этому меня научили ещё в школе на уроках “Основы безопасности жизнедеятельности” в старших классах.

Стараясь выжимать воду, не трогая открытой раны, я смотрела на то, как стекающие прохладные струи смывали остатки грязи и крови на коже незнакомца. Как только вода в миске опустела, я вновь отправилась к озерцу. Пока я ходила, с раной произошло самое настоящее чудо, иначе назвать это было невозможно. Ребро, что виднелось в глубине разрывов исчезло и затянулось плотью.

“Этого просто не может быть! Я ведь точно видела кость. Или мне это только показалось?” - в который раз всматриваясь в рану, задалась я вопросом.

К вечеру я так устала, что даже не заметила, как уснула. Радовало одно, - рана, что была обработана мною и туго забинтована чистыми лоскутами, оставшимися от его рубашки и кусками материи, оторванными от подола собственного платья, больше не вызывала опасений.

Ночь оказалась довольно прохладной, шкура, в которую я каким-то образом завернулась, не спасала от холода. Стуча зубами, я поднялась на ноги и проверила раненого. Он был горячим точно кипяток. Видимо, инфекция всё же попала в его рану и вызвала лихорадку. Нужно было срочно его охладить. Оторвав очередной кусок от своего платья, я бросилась к озеру, что светилось голубым светом из глубины пещеры. Сквозь прозрачную гладь было видно, как на самом дне этого водоёма резвилась рыба.

Сглотнув вязкую слюну, отогнала мысли о еде, напрочь забыв о сыре и сухарях в схроне. Намочив ткань, вернулась к мужчине и принялась его обтирать. Снова потеряв счет времени, я, наконец-то, справилась с его жаром. Стянув с лежанки пару шкур, накрыла ими незнакомца. Перебив сон, вновь обошла пещеру. Только сейчас я заметила, что внутри стало существенно светлее.

“И всё же нужно попробовать поискать кого-то, кто смог бы ему помочь”, - с этими мыслями я покинула пещеру.

Оглядевшись по сторонам, я решила вернуться на поляну, где очнулась после обморока, тем более, что разбираться в местности для меня никогда не составляло сложности.

Пробираясь сквозь густые кустарники, я шла вперёд, пока не услышала своё имя.

- Мила! Милочка! Вот ты где, - с тревогой в голосе прокричала высокая женщина лет пятидесяти. - Как же мы все испугались! - бросилась она ко мне, сжимая в своих крепких объятиях.

Следом за ней подошёл мужчина, похожий на нашего историка, - у того тоже всегда были аккуратно “зализаны” назад его седые волосы, а на носу красовались небольшие очки - полумесяцы.