Отшатнулся назад, не позволяя ей этого сделать, и женщина разочарованно сникла.

- Прости, - шепнула кисло. – Разум совсем помутился! Понимаю, что здесь не место… Просто… я слышала, что с тобой случилась беда. Ты не представляешь, как я переживала! Но вижу, что ты в порядке, и я просто счастлива!!!

Кажется, она даже смахнула слезу с длинных черных ресниц, но Иноу было всё равно.

Его взгляд был прикован к небольшому голубому камню, закованному в кроваво-красную оправу. Он висел на шее незнакомки в виде кулона. Этот камень незримо, но ощутимо полыхал энергией жизни – родной и до боли знакомой. Именно его импульс он почувствовал минуту назад…

Иноу побледнел.

Это украшение называлось «ауйрен» и для каждого кириянина считалось священным. Его надевали при рождении и снимали только после смерти хозяина. Точно такой же «ауйрен» сейчас болтался на шее Иноу. Он был спрятан в складках одежды и приятно согревал кожу.

Но откуда чужой «ауйрен» мог оказаться у какой-то там пришлой??? Кто из его народа умер, чтобы расстаться с ним???

У кириян было особенное отношение к смерти: они ее боялись. Боялись и ненавидели всем сердцем. Взыгравший в душе Иноу трепет заставил стать безрассудным, и он протянул вперёд руку, пытаясь сорвать «ауйрен» с шеи женщины. Но едва он притронулся к камню, как ладонь незнакомки накрыла его руку. Пальцы кириянина оказались крепко прижаты к выдающейся женской груди, виднеющейся из глубокого выреза в одежде. Глаза незнакомки странно полыхнули. На ярко-красных губах заиграла довольная улыбка.

- Я тоже скучаю по тебе, котик… - с придыханием прошептала она, хотя Иноу её совсем не понял. Хотел выдернуть руку, но просто не успел: позади послышался ледяной голос зеленоглазой.

- Что здесь происходит???

8. Глава 8. Воскрешение надежды...

Мишель ошеломлённо вертела головой, чувствуя, что сердце начинает выпрыгивать из груди. Где Ян? Куда он мог запропаститься?

Рванула вперёд, даже забыв забрать сметанники у булочника, и тот высунулся из окна, крича ей следом: «Что случилось???».

Молодая женщина его не слышала. Всё внутри вопило, оглушая: «Он опять ушёл! Опять!!! Только не снова!!!». Ей казалось, что если Ян исчезнет из ее жизни и теперь, то от этой жизни вообще ничего не останется. Ведь нежность, загоревшаяся вновь в его карих глазах, уже начала исцелять ее сердце…

Ян нашелся быстро, однако ситуация, в которой Мишель его застала, была дикой.

Он стоял за ближайшим поворотом вплотную к Эллен Бин. Та была разодета, как на прием: узкое короткое платье оголяло стройные ноги, приталенный пиджак подчеркивал шикарную фигуру, а грудь едва ли не вываливалась из внушительного выреза рубашки.

Мишель застыла, как вкопанная, тяжело дыша. Кровь ударила в голову, в ушах зазвенело. Ян стоял к ней спиной, но вот лицо вдовы-развратницы молодая женщина видела очень хорошо. Сколько было в этом лице торжества и самодовольства, похотливой развязности и распущенности!

Если бы она застукала их всего пару дней назад, то никогда в жизни не позволила бы себе подойти. Прежний Ян тут же втоптал бы ее в грязь. Мишель развернулась бы и ушла, а потом… потом, наверное, съехала бы к родителям.

Но сейчас, когда Ян изменился, когда он стал больше похож на неразумного ребенка, Мишель не могла остаться в стороне. Словно он всё еще мог принадлежать только ей…

Изнутри попёрла решимость, подстёгнутая лютым гневом, и молодая женщина решительно двинулась вперед.

Однако в этот момент Ян протянул руку и весьма бесстыдно приложил ладонь к вырезу на груди Эллен Бин. А та накрыла его руку своими пальцами и возбужденно задышала. Глаза вспыхнули, ярко-красные губы растянулись в самодовольной улыбке...