в теле. Поэтому чем дольше Иллюзорный маг не ел за обедом стейков и не занимался сексом – тем лучше.

Период перед превращением оттого ведь и назвали Очистительным. Больше суток, следуя ему, я питалась исключительно овощами и травами – даже от любимого молока на ночь отказалась. Своровала с тарелки мэтрессы Лойд булочку и дико радовалась, что она любительница именно этой сдобы – булочки-то диетические, без грамма яиц или молока.          

И вот теперь, громким шепотом произнося одно непонятное мне слово за другим, все ближе и ближе к концовке заклинания, я вдруг запоздало испугалась.

А вдруг я недостаточно долго продержалась без животной пищи? Вдруг недостаточно хорошо помылась, жесткой мочалкой стирая с себя все возможные следы других людей и животных?

Я же никогда прежде этого не делала! Никогда в жизни! Мало того – я и не знаю никого, кто бы на деле использовал нашу родовую магию!

А вдруг достаточно одной чужеродной клетки, одной особо активной бактерии, чтобы обратить меня в какое-нибудь жуткое, склизкое, воняющее отбросами чудовище! Или (о ужас!) в эту самую бактерию?!

Боже, что я творю… Неужели все это стоит заваленного экзамена?!  

На пятом предложении восковые письмена вдруг вспучились, объемно и широко всплыли над поверхностью зеркала. Расплываясь, уже прочитанные строки смешивались между собой, образовывая странные, восковые фигуры, постепенно опускаясь вниз и оплетая мою фигуру…

Я пискнула, едва живая от страха.

Что ж я за дура-то такая безбашенная! Ну, вышла бы за этого Грааса! Ну, переспала бы с ним пару раз – если у него вообще хоть что-то еще в штанах шевелится – а  за месяц охомутала бы так, что стала бы полновластной хозяйкой его родового поместья… А там, глядишь и окочурился бы дедушка, а я осталась бы вдовой – молодой, красивой и с благородной фамилией!

Прекращать! Немедленно прекращать весь этот кошмар! И чихать я хотела на ублюдка-ректора и его прихвостней!

– Эль, все в порядке? Так и должно быть? – будто издалека донесся до меня Хлоин голос, но я не ответила – вдруг осознав, что прекратить-то я и не могу! Что слова древнего заклинания льются из меня, как вода из незакрученного крана – и, каждое из них, по мере прочтения, отекает вниз, присоединяясь к уже опутавшим меня восковым письменам.  

Нет! – хотела прокричать я. Совсем не в порядке! Я не хочу этого, не хочу!

Но вместо этого продолжила читать не своим, загробным голосом, не в состоянии пошевелить и пальцем – до такой степени плотно спеленали меня горячие, восковые нити.

– Ломрении ут монду баалам ашморэ!

С последними словами я вдруг увидела – мое отражение! Оно меняется! Светлые волосы темнеют, становятся короче и… выпрямляются?! Глаза тоже сильно потемнели и будто бы меньше стали… Курносый нос выпрямился и заострился, как у нее – в точности как у нее, как у мэтрессы Лойд!

Великие Предки, неужели работает?!

– Закрой глаза! – закричала я Хлое, вновь обретя возможность говорить то, что хочу – ведь она реально может дико испугаться и грохнуть на меня это долбанное зеркало! А как я укачусь из-под него, если вся связана-перевязана этими дурацкими нитками?  

Поздно. В ужасе завизжав, подруга выпустила из рук тяжеленную раму, и на глазах меняющееся отражение с страшной скоростью понеслось прямо на меня.

Приготовившись к самому худшему, я крепко зажмурилась…

3. Глава 3

Возращение в реальность было внезапным и довольно болезненным.

Болело все – руки, ноги, голова. Такое ощущение, что болели даже волосы.  

Я застонала и попыталась пошевелить пальцами рук. Потом ног. С третьей попытки мне это удалось, и постепенно я осмелела настолько, что открыла глаза.