Подобные моровые поветрия не редкость для того времени.
И на Руси бушевали эпидемии, опустошая деревни, села и города, и в других странах…
Но сейчас подобно злобной дьявольской усмешке было это стечение обстоятельств. Отвоевав многие города, лишился государь своей столицы.
Темнело в глазах от гнева, сжимались в ярости кулаки.
До января жил государь в Вязьме… Сжимались от ярости кулаки, когда слушал Алексей Михайлович разговоры патриарха Никона о затеянной им церковной реформе.
Никон свое твердил.
Дескать, переустройство церковное скорее надо вести, быстрее надо искоренить новшества, невежеством русским порожденные. Если привели бы обряды в соответствие с Греческой Церковью, может, и не упирался бы тогда киевский митрополит Сильвестр. Кому же хочется от истинной веры в блудню невежества уходить?
– Я, государь, разыскал тут саккос митрополита Фотия… – рассказывал Никон. – Символ веры там вышит… И что же, государь? Грамотеи наши даже его толком перевести не сумели. Слово «Господь» у древних греков было и существительным, и прилагательным. Но всякий раз отдельно употреблялось. А наши грамотеи его два раза перевели. Вот и получилось, что вместо «Духа Святаго, Господа Животворящаго» мы говорим с тех пор: «В Духа Святаго Господа Истиннаго, Животворящаго»… Нешто Господь не истинным может быть?
Не все сумел повторить Никон, что ему нанятые справщики толковали, путался патриарх в тонкостях грамматики. Когда забывал что, для убедительности посохом своим с яблоками об пол постукивал. Тогда панагии на груди патриарха покачивались, сверкали диаманты.
Но государь слушал рассеянно. Кивал речам патриарха, сам о другом думал.
У его отца, царя Михаила Федоровича, советчиком отец патриарх Филарет был.
У него, сироты, только друзья в советчиках. Борис Морозов подсказывал, пока не обожгло его Соляным бунтом…
Теперь вот Никон, «друг собинный»…
Для этого и патриархом его сделал, для этого и нарек, как царь Михаил Филарета, титулом великого государя.
Что из того, что Филарет Михаилу родным отцом был. Алексею Михайловичу Никон вроде духовного брата приходится.
Святой Елеазар Анзерский его, Алексея Михайловича, вымолил у Бога, а Никона святой Елеазар в своем скиту на Анзерском острове в монашество постригал…
Патриарх Никон. Гравюра XIX в.
9
1655–1658 годы – переломные не только в правлении царя Алексея Михайловича, но и всей России…
Это годы последних крупных военных успехов царя Алексея Михайловича.
В 1655 году, когда шведский король Карл Х начал войну с Польшей и взял Варшаву, а затем и Краков, Алексею Михайловичу удалось овладеть Минском, Вильно, Ковно, Гродно, Люблином.
К сожалению, начавшаяся сразу после сокрушения Польши война со Швецией протекала менее успешно. В 1656 году взяли Дерпт и множество других городов, но Ригу, осаду которой вели долго и трудно, взять так и не удалось…
Неудачей обернулась и попытка введения медной монеты с принудительным курсом. Медный бунт заставил отказаться от столь заманчивой финансовой реформы. Из-за полного истощения казны пришлось прекратить и такую заманчивую войну со Швецией…
Смерть Богдана Хмельницкого в 1657 году едва не привела к потере всей Украины, и только неимоверными усилиями удалось удержать левобережье Днепра и Киев.
Забегая вперед, скажем, что царю Алексею Михайловичу после столь блистательно проведенной кампании 1654–1655 годов в результате пришлось заключить в 1661 году Кардисский мир со Швецией, чтобы ценою уступок всех приобретений в Прибалтике купить обязательство шведов не поддерживать Польшу. И только потом уже, в 1667 году, удалось заключить Андрусовское перемирие с Польшей на тринадцать с половиной лет. Правобережье Днепра осталось под властью Польши. Левобережье перешло к России. Россия удержала Смоленск и Киев…