- Что еще? – отворачиваясь к стене, спросила Ксения. Уж больно не хотелось выслушивать рассказы Арины об ее похождениях в ущерб возможности подольше поспать хотя бы в воскресенье. Однако и обижать сестру не стоило. Поэтому, пересилив себя, добавила: – Небось, очередной бойфренд нарисовался?

- Ага! И как ты догадалась? Ну прямо в точку. Только не очередной бойфренд, как ты изволила выразиться, а самый что ни на есть потенциальный жених! – в голосе неприкрытое торжество, приправленное приличной долей злорадства.

- Уже что-то новенькое. И кто же этот счастливчик? - спросила из вежливости и без намека на любопытство.

- Ни за что не поверишь, но это… - Арина выдержала паузу, затем выпалила: - Матвей!

Повисло молчание. Ксюша, все еще отвернувшись к стене, осмысливала слова сестры. Что-то кольнуло в сердце и заставило повернуться лицом к Арине.

- Что за бред ты несешь? – недоверчиво усмехнулась она. Вышло как-то неестественно, натянуто.

- Это не бред, а истинная правда. Да, я вынуждена покаяться перед тобой и сознаться, что провела с Матвеем ночь и… Короче, мы любим друг друга. Прости, сестренка. Ничего личного, простой расчет.

Ксения села и внимательно посмотрела на Арину:

- Не шути такими вещами… ты же знаешь…

- Все я прекрасно знаю. Только свадьбы не будет. Вернее, вашей с Матвеем свадьбы. А наша обязательно состоится.

Арина с удовольствием вглядывалась в лицо сестры. Недоумение, боль и страх, промелькнувшие на нем, наполняли ее радостью и расплескивали неподдельное удовлетворение.

- Вот так-то, сестричка. Это, пожалуй, все, что я хотела тебе сообщить. Прости. Но скрывать дальше не было ни сил, ни желания, ни терпения. Да и Матвей просил не откладывать объяснение. Сам не хотел тебе делать больно. Уж очень жалеет тебя. Но не более того. Прости нас обоих. И порадуйся за нас.

Небо рухнуло и придавило Ксюшу к постели. Язык онемел, и на ум не приходили никакие слова. Мозг взорвало миллиардами обрывков мыслей. Но ни одна из них не оформлялась хотя бы в одну законченную фразу.

Ксюша недоверчиво смотрела на сестру. Наконец, она с трудом смогла выговорить:

- Пппошла вон, мммерзавка… - и лишилась чувств.

***

Ксения

Открываю глаза и не могу понять, где я и что со мной.

Все вокруг белое. Рядом штатив с капельницей. На тумбочке – лекарства в пластмассовом контейнере. С трудом, но соображаю, что я в больнице. И это в меня по трубочке капает какая-то жидкость.

Пытаюсь шевельнуть рукой и ощущаю ужасную слабость.

Позвать что ли кого-нибудь? Пусть объяснят, что со мной произошло.

Хочу крикнуть. А голоса нет. Во рту сухо. Язык прилип к нёбу.

Сдаюсь, понимая, что ни позвать на помощь, ни встать не получится. Лежу, тупо уставившись в потолок. Слезы беспомощности стекают по щекам. Я это чувствую. Но все равно ничего понять не могу. Может быть, я умерла? Может, я уже ТАМ? Нет, не может быть. Говорят, ТАМ хорошо. А мне почему-то очень плохо.

Мои грустные мысли прерывает появление женщины в белом халате. Врач, наверное, или медсестра.

- Очнулась? Вот и ладненько. Давно пора.

- Гггде… я и что…

- В больничке, милая. В третьей городской. Вот уже второй день.

- А почему я здесь?

- Обморочное состояние и…

Она умолкает. В палату входит седовласый мужчина. – Вам все расскажет Валерий Афанасьевич, Ваш лечащий врач.

- Ну-с, с возвращением, - бодро обращается ко мне, теперь уж точно, врач. – И как мы себя чувствуем?

Молчу. Пока не понимаю, насколько хорошо или плохо чувствую себя.

- Напугали Вы нас, милочка. Еле вытащили. Обильное кровотечение и, как следствие,..