Но он, продолжая горестно покачивать головой, уже уходит, дав медсестре указания.
- Что же Вы так переживаете, - сочувственно шепчет Кира Петровна, - … и зря выпроводили молодого человека. Очень уж он переживает. Прям жалко его.
Знать бы ей, как мне самой жалко Матвея. И себя.
Отвернувшись к окну, с удовольствием думаю о том, что возвращение домой откладывается еще на несколько дней. Хоть что-то хорошее промелькнуло за день. После порции инъекций, вероятнее всего с конкретной дозой успокоительного, незаметно засыпаю.
***
Матвей
- Ну вот и поговорили! – быстро шагаю по больничному коридору, не замечая, что разговариваю вслух сам с собой. У входной двери лоб в лоб сталкиваюсь с матерью Ксении. Только этого и не хватало!
- Куда это с такой скоростью? С Ксюшей что-то?! Она уже собралась? – засыпает меня вопросами Елена Васильевна.
Смотрю на нее в упор, но смысл вопросов доходит с трудом.
- Да что с тобой, Матвей? На тебе лица нет. Что происходит?
Я взрываюсь:
- У Арины своей спросите! – бросаю с нескрываемой злостью и пулей выскакиваю из вестибюля. Вдогонку слышу вполне естественный вопрос:
- При чем тут Ариша, я ведь о Ксюше спрашиваю. Сумасшедший какой-то.
На улице противный моросящий дождь. Октябрь.
Быстрая ходьба не успокаивает. Ругаю себя на чем свет стоит. Не сумел найти правильных слов! Мямлил ерунду какую-то. Надо было просто напомнить, что нас ждут в ЗАГСе. Завтра. Точно! И я не собираюсь ничего отменять.
Что там мать ее сказала? Выписывают. Вот и хорошо. Завтра утром буду у них. Цветы надо купить…
- Совсем очумел, мужик? Не видишь, куда прешь! Женщину беременную чуть не сбил! – непонимающе озираюсь. Оказывается, это ко мне.
- Из-ви-ни-те, - смотрю на молодую женщину, опускаю глаза на ее большой живот: - Простите меня. Я не хотел…
- Смотреть надо, - возмущенно отвечает ее спутник.
А я стою посередине тротуара. Мозг пронзают страшные слова: «… я не сумела сохранить нашего малыша».
Только сейчас до меня доходит их смысл. По инерции делаю еще несколько шагов и оседаю на корточки рядом с ближайшей скамейкой. В голове набат: не уберегла… потеряла… Так вот откуда болезнь! Как же так?! И почему врач от меня скрыл истинную ее причину?
Кто-то трогает меня за плечо. Сердобольная женщина спрашивает:
- Вам плохо? Скорую вызвать?
- Мне хуже всех. Но Скорая тут не поможет.
Резко поднимаюсь и бреду дальше. Из состояния, близкого к безумию, меня выдергивает звонок. Илья.
- Матвей, я узнал, что надо сделать!
Не в силах разделить его оптимистический настрой, молчу.
- У меня друг – криминалист, - орет так громко, что я морщусь. – Надо всего лишь отнести простыню в лабораторию. Там могут определить: было-не было! Ты меня слышишь? Все еще можно исправить!
- Илюха, ты о чем вообще? Прошло больше двух недель! Да я всю постель сразу же в стирку закинул.
- Ну тогда…
- Да ладно. Знаешь, давай лучше в том клубе встретимся. Тошно мне.
- Понимаю, Сейчас буду.
Заливать проблему спиртным – последнее дело. Но когда впереди тупик, кажется – вот оно спасение. А по сути – это дорога в никуда. Кажущееся облегчение проходит так же быстро, как и появляется. Ко всему прочему, добавляются еще угрызения совести и прочая хрень.
Обнажив душу перед Ильей и отравив тело приличной дозой алкоголя, я отправился домой. Надеялся забыться крепким сном.
Но уснуть мне не удалось. Не успел я, приняв душ, выйти из ванной, как предо мной предстала сияющая Арина. На вопрос, как она попала в квартиру, эта вертихвостка только рассмеялась, добавив, что дверь была не заперта.