Настя вздрогнула от неожиданности и проснулась:

- Господи. Надо бы посмотреть, как там малышка, - она прислушалась. В комнате было тихо. Она опять провалилась в сон.

25. Глава 25

Как ни странно, не спалось в этот ранний (по новогодним меркам) утренний час не только Антону, который разбудил Настю и Петра.

В комнате Раи раздался звонок, заставивший ее чертыхнуться:

- Кому это не спится, блин!

- Привет, подруга! – звонила Люська. – Ну как встретила Новый год?

- Люсь, ты совсем обалдела, что ли? Чего трезвонишь в такую рань.

- Сгораю от любопытства, как ты там. Молчишь, загордилась… москвичка.

- Ой, не трави душу. Тут такое. Как бы мне скоро не пришлось домой возвращаться.

- А что так? Твой-то что, не реагирует?

- Да он таким чурбаном оказался! Уж я как ни стараюсь – ни-че-го!

- Что вообще никак?

- Вот представь себе, никак. Еще Настя моя!

- А что она?

- Представляешь, этот Лютый прямо млеет от нее. Настя то, Настя это. А меня как будто и нет совсем.

-Да ты что? И как Петр на это смотрит? Он же такой ревнивый.

- Ой, оставь меня, ревнивый. Как услышал про денежки, сразу ревность улетучилась. А тут еще Каверин ему должность в их агентстве предложил. Так теперь они рады-радешеньки. Представляешь, Лютый Насте предложил няней быть. Это вместо меня!

- Да ты что? А почему?

- Люсь, я ведь без понятия, как с детьми обращаться. А Настя, ну прямо все –то знает и все умеет. Вот он слюни и распустил. Уговорил и Петра, и Настю. А я так надеялась денюжек подработать, - Раечка чуть не плакала.

- Ну, не расстраивайся, подружка. В конце концов он тебе и без того приличную сумму отвалил. Сама же хвасталась.

- Да, только я уже и потратила много. Москва – дорогой город.

- На что же ты тратилась, ведь на всем готовом живешь.

- Во-первых, из одежды кое-что прикупила. Ну там белье красивое, косметику. В салоне красоты кучу денег оставила. А этот чурбан неотесанный первый раз заставил всю красоту смыть. А вчера вообще ничего не оценил. Дело в том, что как раз его подкидыша привезли домой. Так он вообще обалдел. Охает, ахает. На меня ноль внимания.

- Что прям совсем никак? Ты же у нас красавица.

- Слушай, Люсь, что я тебе скажу. Только никому, - Раечка перешла на шепот. – Я давно думала о том, почему это такой видный мужчина и один. А тут еще это странное удочерение. С одной стороны, вроде понятно, жалко ему девочку. А вот насчет женщин…

- Что про женщин-то? Не томи, Раечка.

- Люся, я вот подумала, может он вообще… нетрадиционной ориентации?

- С ума сошла что ли, такое говоришь?

- А что! Я перед ним и так, и эдак, а он вообще не реагирует. При этом заметь, он был женат в глубокой молодости, ну лет в 20. Очень быстро разошелся. И все. Как рассказывала его прислуга, больше не женился.

- Ну и что в этом такого? Дело обычное. Горький опыт. Не хочет повторять.

- Все так, но у него даже никого не было несколько лет. Что тут можно подумать?

- Ну, не знаю… Да, Раечка, круто ты обломалась.

- Это мы еще посмотрим. Я что-нибудь придумаю. У меня в запасе еще целых две недели!  А насчет ребенка я, честно говоря, даже рада. Пусть Настя с ней нянчится. Это не мое. Там столько заморочек. Ладно, пока, а то уже слышу зашевелились все.

Мимо ее двери действительно проходил Кирилл, которого заинтересовала случайно услышанная фраза про нетрадиционную ориентацию.

- Оп-п-п-аньки! – чуть не присвистнул Каверин. Однако, рискуя быть застигнутым за таким неблаговидным занятием, решил выяснить, о ком идет речь. Из последовавших далее слов, он понял, что речь идет об Антоне.

Тихонько, чтоб не обнаружить себя, Кирилл сбежал вниз по лестнице. Очень хотелось пить. Утолив жажду, он рассмеялся в голос: