— Репетирую. Леша, – все же, решилась я, – а с Дианой…

— Лешенька! – услышала я взвизг, и из открывшейся двери на крыльцо вышла худенькая блондинка в джинсах-скинни. — Дорогой, спускайся вниз, к нам сын приехал, – заголосила она, как сирена. — И не один. С ним очаровательная девушка. Ну же, котятки, быстрее, идите сюда! Ой, я пойду чайник поставлю.

— Котятки, – недовольно пробурчал Горин, и я еле сдержала смех. — Вот о чем я говорил. Просто не обращай внимание ни на отца, ни на мать.

— Поздно, – хихикнула я. — Котеночек.

Женщина забежала в дом, махнув нам, чтобы мы поторопились, и мы вошли следом. Я ожидала чего-то вычурного, чтобы дорого-богато, все в золоте, и на стене герб, но нет. Даже в холле оказалось очень уютно из-за закатного солнца, проникающего в помещение через окна, и фигурной кошки, приподнявшей лапу, на которой болталась лопатка для обуви.

А кошки здесь повсюду. Вырезаны на перилах лестницы, стоят статуями, висят, нарисованные на картинах. Надеюсь, Элина не похожа на Долорес Амбридж. Та, помнится, тоже славилась своей любовью к семейству кошачьих, а как человек оказалась полным гэ.

— Жутко, да? У мамы аллергия на шерсть, но она с детства мечтала о кошке. И вот что из этого вышло, – закатил глаза Горин.

— Ничего, котеночек. Мне даже нравится, – поддразнила я мажора, и показала ему язык в ответ на угрожающую мину.

— Пчелка, ты… – начал он, насупив брови, но нас прервал высокий, грузный мужчина, вальяжно спускающийся с лестницы.

— Возвращение блудного сына во всей красе, – недовольно пробасил он, мельком оглядев меня. — Ну и чем обязаны? В прошлый свой визит вы заляпали новый диван. Надеюсь, ты решил привезти деньги за химчистку?

— Я приехал, чтобы познакомить вас со своей женой, – чужим, холодным голосом ответил Горин. — Таня, это мой отец. С мамой ты виделась. Как видишь, нам не рады, так что мы…

— Стоять! – рявкнул Герман. — Женился??? Значит так, идите в гостиную, оба. Там и поговорим!

Я поежилась. Если Элина радовалась нам, когда мы даже не успели войти в дом, то Герман, кажется, полная ее противоположность. И известию о свадьбе он сильно не обрадовался.

— Ты своим правду расскажешь? Ну, про нас?

— Да, – ответил мажор шепотом. — Странно, что ты отцу не рассказала.

— Он бы не понял, – отмахнулась я, и мы пошли в гостиную на окрик суетящейся Элины.

Женщина болтала без умолку, бегала из кухни в гостиную, как заводная. Сначала мне показалось, что она, как и все богатые женщины, увлекается пластикой, и потому так молодо выглядит. Но нет. У Элины живая мимика и непоседливый характер, которые ей, несмотря на возраст, идут, и не кажутся смешными. Вот и выглядит женщина максимум на тридцать лет, несмотря на морщинки на лбу и вокруг глаз.

— … а вообще, Алексей, я здорово на тебя обижена. И тебе придется заслужить мое прощение, – вдруг надулась Элина. — Женился, и ни слова не сказал, это как понимать? Я, знаешь ли, планировала изводить невесту совместным выбором платья, разругаться, а затем помириться со сватами, и рыдать на самой церемонии. Ну вот как тебе не стыдно? Хотя, – женщина смягчилась, взглянув на меня, – тебе, я вижу, повезло с женой. Ты, детка, мне уже нравишься.

— Я как раз хотел объяснить вам про свадьбу… – начал Леша, но его перебил отец.

— Объяснить он решил! Вырастили на свою голову! – рявкнул мужчина. — А все ты, Лина, разбаловала говнюка своим сюсюканьем. И кого же ты в дом привел? Почему не познакомил раньше, а? Есть, что скрывать?

— Остынь, отец. Я как раз хотел объяснить…

— И кто у нас молодая жена, раз Леша тебя скрывал? – Герман не захотел слушать сына. — Знаю я таких. В стриптизе работала? В эскорте? А сейчас надела скромное платье, и решила состроить из себя ромашку?