- Что с тобой, доча? Тебе плохо? Ну-ка, давай присядем, и ты мне расскажешь все по порядку.

Мама ведет меня к дивану, укладывает и укрывает пледом. А я, сама ничего не понимая, не могу сообразить, что ей ответить. Зная о ее отношении к Стасу, лихорадочно решаю, стоит ли вообще упоминать его имя, рассказывая о необычайном утреннем происшествии.

- О каком ребенке ты говорила? Ты определенно больна. Я вызываю врача.

Ну вот, начинается. Маман в своем репертуаре. Начинаю выкладывать события осторожно, чтобы не довести ее до сердечного приступа. И зачем только я позвонила? Говорю спокойно, внятно:

- Мама, у меня был ребенок.

- Ты бредишь, дорогая. Надо звонить в неотложку, – она достает телефон, но я предупреждаю ее намерение выставить меня умалишенной. Однако при этом забываю о своем решении не упоминать о Стасе:

- Я тебе говорю, здесь был ребенок Соболева. Буквально перед твоим приездом он забрал его.

В глазах мамочки к тревоге добавляется возмущение. Оно подливает масла в огонь. Одно только имя моего бывшего приводит ее в шок. Теперь она, по всей видимости, решила, что на почве расставания со Стасиком у меня точно поехала крыша.

- У тебя галлюцинации, - мать опять намеревается сделать вызов Скорой помощи. А я не намерена допустить, чтобы пострадала моя репутация. Для бизнеса даже намек на подобные подозрения – полнейший крах. Поэтому мне во что бы то ни стало надо доказать ей, что я в полном порядке. Я вскакиваю с дивана и стараюсь найти подтверждение моих слов.

- Вот, полюбуйся, Стас второпях забыл бутылочку, в которой я готовила смесь для его спиногрыза! – торжествующе протягиваю ей неоспоримое доказательство.

Мать с ужасом смотрит на вещдок, затем переводит взгляд на меня:

- Где ты это взяла, Милена?! Надо срочно звонить Элине. Она хоть и педиатр, но убедит тебя, что ты все это придумала.

- Придумала? Ну пойдем на кухню, я покажу тебе пакет со смесью.

- Милочка, - она отнимает у меня пакет, гладит по голове, как в детстве. Я взрываюсь:

- Не называй меня этим дурацким именем! И вообще хватит делать из меня сумасшедшую.

- Ну да, ну да, моя хорошая. Тебе просто надо успокоиться, отдохнуть. Ты определенно переутомилась. – Сама, повернувшись ко мне спиной, пытается набрать что-то в телефоне.

Остановить ее в стойком решении показать меня врачам практически не представляется возможным.

У меня сносит крышу от возмущения:

- Или ты поверишь мне, или немедленно уезжай! – падаю на диван, не желая больше доказывать, что я не сошла с ума. Отворачиваюсь к стенке. Слышу звонок, но вставать не хочу. Пусть сама открывает.

Надеюсь, что это вернулся Стас и в то же время ужасно боюсь этого. Встреча Соболева с мамочкой не обещает ничего хорошего. Да и зачем ему возвращаться? Еще раз принести свои извинения?

Ну да! Самое время!

Может быть, он решил объяснить, что это была за шутка?

Пока я тормошу свой мозг домыслами, мамуля открывает дверь, и я слышу женский голос. Вздыхаю с облегчением, в котором явно преобладает сожаление.

Определенно сегодня со мной что-то происходит. За два года после нашего расставания я давно привыкла к мысли, что Стас – пройденный этап. И, надо отдать мне должное, я научилась спокойно относиться к этому. Раз не судьба, значит так и должно быть.

Но сейчас занозой застряла мысль: что у них там произошло?

И при чем здесь я?

Да ну их!

Пусть разбираются сами.

Не надо меня впутывать в их семейные отношения.

И вообще: у меня все хорошо.

Интересно, кто там все-таки пришел?...

***

Это пришла Зиночка. Ну да, вся эта комедия растянулась почти на два часа. Зина приходит к восьми, готовит мне завтрак. Только тут я вспоминаю, что ужасно хочу выпить кофе. Вскакиваю с дивана и налетаю на Зиночку: