– При чем здесь поденки?

– Они играют в этом деле какую-то роль. Но пока неясно. Пожалуйста, изучи эту тему в общих чертах.

– Хорошо. Я поняла. – Девушка широко улыбнулась.

Прист подождал, пока она выйдет, после чего тяжело выдохнул из легких воздух, пахнущий спиртным. Я могу ей доверять. Он посмотрел на Окоро, который тоже встал и стоял, сложив руки на груди и нависая над столом.

– Вы уверены, что она разберется?

Прист махнул рукой, словно отметая все сомнения.

– Кто? Джорджи? Не вопрос. Она умница.

– И к тому же хорошенькая.

– Я не замечал.

Окоро усмехнулся:

– Ну, конечно. Так каким будет ваш следующий ход?

Чарли откинулся на спинку кресла и посмотрел в потолок. Ему чудилось, что тот медленно кружится.

– Я просто посижу здесь и немного подумаю.

– Отлично. Здравая мысль. А что потом?

Прист на секунду задумался.

– Предположим, МакЮэн говорил правду. Что в таком случае мы имеем? Ко мне приходил ненормальный тип, готовый на крайние меры и полагающий, что в моих руках находится флеш-карта с какими-то данными, характер которых мне неизвестен. Затем этого ненормального типа пытают и убивают, причем жутким способом, от которого веет театральщиной. Спрашивается, почему он был убит?

– Может, потому, что ему не удалось заполучить у вас флешку с этими данными? Или же это было наказание за то, что он вообще ее потерял?

– Обе догадки превосходны, Окоро, но я чувствую, что за всем этим кроется более хитроумный замысел.

– Что вы имеете в виду?

Прист открыл было рот, но вдруг обнаружил, что не в состоянии вымолвить ни слова. Взглянул на свою руку, и ему показалось, что она ему не принадлежит. Началось. Он знал, что Винсент рядом, но фигура нигерийца была нечеткой, размытой. В голове Приста разыгрывался хорошо знакомый ему диалог.

– Ты ее чувствуешь?

– Чувствую что?

– Отрешенность от себя самого, Чарли.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, Уиллс.

– Сомневаюсь. Ты мой брат, моя кровь. Когда ты смотришь в зеркало отсутствующим взглядом, я знаю – это не потому, что ты грезишь наяву.

– Это неважно.

– Мы с тобой одинаковые, Чарли. Я знаю, о чем ты думаешь, когда смотришь в зеркало.

– Перестань, Уильям.

– Ты думаешь: кто это на меня из него смотрит, черт возьми?

Прист прекрасно понимал, что именно с ним не так. Большую часть времени он функционировал как нормальный человек, но остальное время его жизни проходило в совершенно ином мире. Когда с ним случались приступы дереализации – проявление диссоциативного расстройства, то восприятие искажалось, и он видел все в искривленном виде и словно сквозь туман. Подобные состояния могли длиться от нескольких секунд до нескольких дней.

– Прист? – Он вдруг осознал, что на лице Окоро написано беспокойство. – У вас сейчас один из этих ваших… особых моментов?

Прист покачал головой:

– Со мной все в порядке.

– Ваше неумение лгать, как всегда, бросается в глаза. – Окоро тяжело вздохнул. – Я осторожно наведу для вас справки, а вы сейчас идите домой и постарайтесь прийти в себя, хорошо?

Чарли кивнул, и Винсент вышел. Послышался звук падающих капель, как будто тек кран. Прист посмотрел вниз и увидел на столешнице перед собой маленькую лужицу темной липкой жидкости.

У него опять шла носом кровь.

На улице по-прежнему было холодно. Туман стал гуще – в воздухе висела пропитанная влагой пелена, – но это не помешало Присту пешком пройти две с половиной мили до дома Сары. Мимо него сновали любители бега трусцой – фанаты здорового образа жизни, вдыхающие лондонский смог и тем самым причиняющие своим легким такой вред, который в разы превосходил пользу от физических нагрузок. Прист внимательно вглядывался в их лица. То, что Майлз Эллиндер убит, отнюдь не значило, что теперь ему больше ничего не грозит. Свежий воздух помог немного проветрить мозги, и все же он не получал от прогулки никакого удовольствия.