И я всё помню. Каждое его слово. Каждое предпочтение. Каждую особо чувствительную точку, от прикосновения к которой Назар всегда покрывался мурашками, а его стоны становились несдержанными и громкими. И я пользуюсь сейчас этими знаниями, чтобы сделать Назару приятно. Да, именно моему Назару, а не равнодушному бизнесмену, для которого я ничего не значу. Тому, кого унизила и незаслуженно оскорбила. Тому, кого люблю всем сердцем. Тому, кого, по сути, не существует и никогда не существовало.

Задевая языком взбухшие венки, я сосу и лижу член. Стараюсь расслабить горло и активно двигаю головой, мягко массируя яйца ладошкой. Пять минут, десять, пятнадцать? Не знаю. Но от усердий щёки сильно начинают болеть, а к глазам подступают слёзы. Но всё это мелочи на фоне неадекватной пульсации в самой сокровенной точке между бёдер. И она с каждой секундой становится всё невыносимей, потому что слышу, вижу и чувствую каждой клеточкой тела столь желанную реакцию мужа на мои искренние старания.

– Сука, – вдруг на выдохе произносит Эмир. – Сюда иди.

Я даже понять ничего не успеваю, как он хватает меня за волосы и тянет на себя, вынуждая охнуть. А потом ещё раз – судорожно, сладко, с предвкушением, когда усаживает меня на себя сверху. Ловко забирается рукой под платье, отодвигает трусики и нанизывает меня на свой член без каких-либо прелюдий. Да они, собственно, ни к чему. Совершенно.

– Ты только посмотри, как ты завелась, Алина, – с хриплым стоном выдаёт Эмир, замирая внутри меня. А я замираю вслед за ним, упиваясь сладостным чувством наполненности и неотрывно глядя в мутные глаза мужа. – Так намокнуть от минета мужчине, который стал противен, не каждая профессионалка смогла бы. Теперь понимаю, почему твой отец так рьяно мне тебя предлагал. Знал, что дочурка сможет меня как следует ублажить, ещё и сама кайф от этого получит, – ухмыльнувшись, безжалостно бьёт словами он, норовя вырвать меня из моего воображаемого рая с Назаром, но я не могу это допустить. Ни в коем случае. Иначе разревусь и впаду в истерику, сидя прямо на Эмире.

– Замолчи… Замолчи... – бессвязно шепчу, обняв его за шею, и начинаю плавно двигаться вверх и вниз. – Замолчи и поцелуй меня.

– Ты что-то попутала, Алина. Здесь я отдаю приказы.

– Поцелуй.

Я сама зарываюсь в его волосы и накрываю жёсткие губы, которые всегда так страстно меня целовали. Мне это нужно. Крайне необходимо. Сейчас. Но Эмир не отвечает. Однако я не сдаюсь. Поднимаюсь и опускаюсь, ощущая каждый сантиметр его твёрдой плоти. С каждой секундой всё больше увеличиваю темп скачков, чувствуя нашу общую дрожь и волны удовольствия. Жмусь губами к его губам, всем сердцем надеясь, что вот-вот – и мой Назар с жадностью накинется на мой рот, но увы… даже когда мы оба покрываемся испариной, рвано стонем и задыхаемся от похоти, мой поцелуй остаётся без ответа.

Нет никакого Назара.

Смирись, Алина.

Есть только Эмир, которому вскоре надоедают мои попытки внести в наш секс романтику. С недовольным рыком он за волосы оттягивает мою голову от себя. Рывком раскрывает полы моего платья, с корнями отрывая несколько пуговиц, и спускает шелковую ткань с моих плеч вместе с бретелями бра, оголяя грудь. И всё это он делает с такой яростью в глазах, что, кажется, в любой момент готов переломить меня на части.

– Эмир, я…

– Заткнись и двигайся, – перебивает он сдавленным голосом и сильно сминает ладонями мою грудь, прыгающую возле его носа. Он любуется ею, массирует, сжимает соски. До боли – столь ноющей в сердце и немыслимо сладкой в теле.