Я знаю, что они обе дома. Звонила Ольке, когда ехала в автобусе. Не сказала, правда, что собираюсь вернуться. И сейчас мне страшно. Я просто заранее предполагаю, что скажет мама.

Наконец, решаюсь и вставляю ключ в замочную скважину. Тянущее чувство страха угнетает.

Олька вылетает навстречу, лезет обниматься.

- Привет, - улыбаюсь я, и глажу её по голове.

Она вжимается в меня, стискивает руками:

- Я скучала, Наташк. Пипец, как скучала.

- Да ладно тебе, - говорю я.

- Нет, правда, - она смотрит на меня снизу вверх распахнутыми глазами, а потом переводит взгляд на мои сумки: - Ты вернулась?

- Да.

Она хмурится:

- Вы поссорились?

- Разошлись, Оль.

- Ясно, - вздохнув, говорит она.

В коридор выходит мама. Смотрит в глаза, затем на сумки. Отворачивается и уходит. Вздыхаю. В общем-то, очень предсказуемо.

Вымыв руки, иду на кухню.

- Чайник горячий? - спрашиваю Ольку.

- Да, только вскипел.

Приходит мама. Садится на табуретку, смотрит на меня.

- Привет, мам, - запоздало говорю я.

- Привет. Ничего не хочешь мне сказать?

- Отчего же, - меня колбасит, но я решаю вывалить всё сразу, чтобы не было этих подвешенных состояний. - Хочу. Мы с Русланом расстались, я уволилась с работы, и я беременна.

С вызовом смотрю маме в глаза.

- Деньги, что ты перевела, - говорит мама как-то отстранённо, будто бы сама с собой рзговаривает, - я положила на журнальный стол. - Квартиру оплатила сама. Тётя Галя мне одолжила, я вышла на работу и с зарплаты ей отдала. Мне этих твоих денег не надо.

- Ясно.

- Какой срок?

- Вторая неделя. Но это не точно.

- И что думаешь делать?

- Не знаю. Рожать.

- А ребёнка кормить на что будешь?

- Заработаю и прокормлю.

- А хахаль твой вообще в курсе, что ты беременна?

Заставляю себя посмотреть на неё. Это трудно, но я выдерживаю суровый мамин взгляд.

- Да.

- И что говорит?

- Предложил сделать аборт.

- Так я и думала...

Мама встаёт с табуретки.

- Я тебе так скажу, Наташ. - она смотрит в окно. - Ты уже взрослая, решай сама, как поступать. Когда я тебе говорила, что против таких отношений на работе и против этих подарков - ты меня слушать не стала. Крутанула хвостом и унеслась к нему. Теперь, поджав этот самый хвост, вернулась. Я не могу сказать, что хочу, чтобы ты подавала Оле такой пример. У неё и так в голове теперь вместо учёбы одни мальчики...

- Ма-ам... - хмурится Олька.

- Что, "мам"? Говорю, как есть.

- Мам, - говорю я. - Я найду себе жильё. Но сейчас мне некуда ехать.

- Да я тебя не гоню. Просто ты же такая самостоятельная стала, что материнское слово тебе теперь не указ. Вот я и не знаю, как с тобой говорить.

- Я понимаю.

- А про деньги я тебе сказала потому, что они тебе пригодятся.

- Хорошо.

- А насчёт ребёнка... - она тяжело вздыхает. - Насчёт ребёнка... Ему нужен отец. А беременная ты на работе вряд ли кому будешь нужна. Но я тебе сразу говорю - я ещё один рот не потяну.

- Мам, я и не говорю, что..

- Ты погоди перебивать, - поднимает она ладонь. - Сейчас ты, конечно, хорохоришься. Сама, дескать, всё потянешь. Но вообще-то ребёнок маленький потребует много чего и для этого нужны будут деньги. И снимать квартиру у тебя если и получится, то только до тех пор, пока ты работать будешь. Это если тебя вообще устроют.

- Устроют.

- В общем, я предлагаю вот что. Ты живи здесь. Вместе квартиру оплатим уж как-нибудь. Но насчёт аборта... Если ему ребёнок не нужен, может.... может и стоит его сделать.

- Мам, ты что говоришь-то такое? - ужасаюсь я.

- Тебе лет сколько? - щурит глаза мать. - Тебя замуж потом кто с малым ребёнком возьмёт? Ты жизнь свою для чего угробить решила? Из-за цацек этих?