Вопрос повисает в тишине. Нетрудно догадаться, куда они пропали, совсем не трудно. Хорошо, что я купила Дэни одежду и рюкзак к новому учебному году, иначе ходил бы мой герой в лохмотьях.

— Я приму ванну. — Складываю договор и забираю себе. — Буду благодарна, если ты приберешь за собой.

— Не смей мне указывать! — тут же взрывается она. Пила. Даже сегодня пила. — Я не для того рожала, чтобы какая-то наглая мелочь…

Остальное я не слышу. Заглушаю звуки ее голоса сильной струей воды. Пускай течет, пока я вчитываюсь в договор. Вникаю в каждую строчку, пытаюсь понять, во что мы влипли и каким образом из этого выкручиваться. Пятьдесят тысяч. Целых пятьдесят тысяч фунтов…

Я и половины за лето не заработала, не говоря уже о том, чтобы выплатить эту сумму в один день.

Черт!

Печатные черные буквы размываются влагой. Одна капля. Вторая. Третья. Не могу так. Я больше так не могу. Я устала постоянно спасать нашу семью, я устала уезжать из дома с камнем на сердце, устала гадать, что на этот раз выкинет мама, когда будет под градусом.

Устала волноваться за Дэни, представляя, что он видит ее такой каждый раз…

4. Глава 3

— Габи! Габи! Просыпайся! — сквозь сон слышу громкий вопль Дэни. — Там такое творится!

Где? Что творится?! О чем он?! Бодрость тут же наполняет мое тело, в голове мелькают картинки вчерашнего инцидента с кредитором. Неужели к нам опять кто-то вломился? Надеваю тапочки и бегу в гостиную, схватив с тумбочки сковородку. Притащила ее с кухни еще ночью на всякий случай. Видимо, этот самый случай настал. Тихо открываю дверь и…

— Мама?

Чтобы вы понимали мое удивление: мама убирается. Сама. На кофейном столике ни соринки, прозрачные осколки тоже убраны, даже цветы в порядке, в них теперь свежая земля. И пол чистый. Почти блестит. Дэни неуверенно прячется за моей спиной, мама вопросительно-довольно глядит на меня, как ребенок, которого нужно похвалить за хорошие оценки в школе. Даже мешков под глазами нет. Свежая и отдохнувшая.

— Доброе утро, дети. Завтрак готов, — улыбается она и проходит на кухню.

Все еще находясь в шокированном состоянии, следую за мамой. На кухне тоже чисто. На плите готовится яичница, причем не первая порция. Одна уже лежит напротив стула Дэни. Глазунья с беконом в форме смайлика. Как в старые добрые времена, когда нас в семье было четверо. Папа… как же тебя не хватает.

— Мамуль, а у нас какао есть? — с энтузиазмом спрашивает мой герой.

— Конечно есть. Тебе сварить?

— Да!

— Сначала почисти зубы и умойся, — встреваю я, — а то я в следующий раз не куплю тебе попкорн.

— Ладно.

Глаза братика моментально стреляют в меня недовольством, но все же он встает со своего места и направляется в ванную. И правильно. Теперь нужно разобраться со вторым ребенком.

— И как это понимать? — Внимательно наблюдаю за реакцией мамы, но ничто не выдает ее, будто не она вчера оскорбляла меня последними словами и не она заняла крупную сумму у сомнительной кредитной компании. Вообще, сложно поймать ее на лжи, учитывая, что она стоит спиной ко мне и варит Дэни какао.

— Что понимать? Мне нельзя приготовить детям завтрак?

— Учитывая, что ты нарушила свое обещание и теперь мы по уши в долгах, это выглядит сомнительно.

— Вот что тебе опять не нравится? — Мама громко стучит руками о столешницу. — Я стараюсь как могу.

— Вижу.

— Нет, не видишь. — Она глубоко вдыхает пропитанный беконом воздух, прикрывает глаза, а затем, выдохнув, продолжает: — Я ложусь на лечение. Снова.

До меня не сразу доходят ее слова, не сразу осознаю, что этим она ставит крест на нас. Летом я и Дэни были на каникулах, мы были вместе, и учеба не отнимала столько времени. Сейчас я в университете, Дэни в школе. С ним нужно сидеть, заниматься. Так и знала, что мне нужно было взять академический отпуск!