– То есть ты...

– Я всегда подозревала, что пропажа украшения твоих рук дело, –призналась Оля, чем весьма удивила Надю. Выходит, сестрица за неё?

– А почему молчала?– поинтересовалась Наденька, складывая диван и присаживаясь на него сверху.

– Ну, во-первых, как украшение ты брала, я не видела, а значит, зачем тебе мозги лишний раз полоскать. А во-вторых, не так – то плохо Ленке и живётся. Вон с работы её мужики забирают разные. А ещё живёт, словно в пансионате на всем готовом. Это мы с тобой, как проклятые, с утра до ночи крутимся в этой нищете.

– Так уж и в нищете, – усмехнулась Надя и по привычке потянулась за своей сумочкой, где лежала пачка тонких дамских сигарет…Но вовремя спохватилась. Она дома, а не на прогулке с мужчиной или с подругой. Забылась, бывает. А покурить можно будет потом, на балконе.

– А это моё личное дело. Каждый сам выбирает для себя приемлемый уровень достатка. Вот тебе, например, десять тысяч положить оклад и больше ни копейки не добавлять, и без всяких премий – это много или мало?

– И как на эти копейки существовать? – произнесла Надежда, действительно не представляя, как на них можно прожить.

– Вот и я про то же, – многозначительно произнесла Ольга. – Мы с тобой одни деньги имеем, а там, куда сейчас Ленка попала – совсем другой уровень жизни. Так что тебе я не судья. Но всё-таки на правах старшей скажу – некрасиво вышло. С точки зрения семейной гордости, из-за этой побрякушки именно наша сестра горбатится сейчас на чужих людей и скачет вокруг какого-то инвалида.

– Это в тебе сейчас вроде как совесть заговорила?– Надюша с интересом посмотрела на сестрицу и тут её осенило,– Оль! Ты со своим, что ли, разругалась?

– С чего ты взяла?– фыркнула Ольга, но Наденьку было не провести. Она сразу раскусила родную кровь.

– А у тебя на лице написано, что все мужики сволочи. Вот и твой в эту компанию попал. Не иначе жениться раздумал?– язвить Надя любила и умела. И сделать больно любому для неё– раз плюнуть. Но Ольга на её яд не обижалась, приобретя стойкий иммунитет с годами. Да и если выбрать между сёстрами, то старшую Наденька любила больше всех. Даже больше родного отца, который, по её мнению, ничего не делал, чтобы это изменить.

– Ты хочешь с этим поспорить?– Ольга даже не нахмурилась, вполне адекватно реагируя на Надины выпады. В конце концов, они слишком похожи, чтобы одна не понимала мотивы другой.

– Даже и не подумаю! – рассмеялась Надежда и бросила беглый взгляд на злополучное украшение, которое в этот момент поблескивало на столике. Солнечные лучи от радости плясали на камнях, заставляя те переливаться и радовать глаз. – И всё-таки, Оль, ты как хочешь, а я ни Ленке, ни отцу не буду ничего говорить! И даже не знаю, как это объяснить. Жалко, что ли? Вот ты представь, сейчас отдалим, Елена вернётся домой. И что дальше? Эти «буржуины» останутся и при украшении, и при своих интересах, а у нас, что в итоге? Ленка, считай, свою смену если не полностью, то наполовину отработала. А здесь.., – Надя потянулась, накрыла рукой кулончик и улыбнулась, – хоть продать его, что ли? В качестве компенсации за «моральный ущерб». Испугали же тогда гады!

– Только попробуй! Или не знаешь: «С сильным – не борись!»? Ты что, не помнишь, как хозяева безделушки уже через несколько часов вычислили, где и у кого она находится. Так что, моя дорогая, после того как её продашь уже на следующий день тебя под белые ручки посадят. Петь будешь «Владимирский централ, ветер северный…», а я тебе передачи приносить буду, с Ленкой по очереди! – осадила Ольга предприимчивую сестрицу.