Искупавшись, Лена подплыла к лесенке, выбралась наружу и, подхватив свои вещи, направилась в комнату. Она не стала оборачиваться, чтобы убедиться, смотрят ли братья ей вслед. По крайней мере, разговор и смех между ними затихли. Сегодня для подстраховки рядом с Никитой был Дмитрий. И наблюдая за этой парочкой, Лебедевой иногда даже казалось, что она здесь лишняя и совсем не нужная. Словно и не было у Никиты никаких переломов и многомесячного ограничения в движении. С одной стороны, это радовало, а с другой... неважно. Её главная задача, чтобы Никита снова начал ходить, как и прежде. А остальное – это личное горе...

Она ушла, оставив братьев вдвоём. Помня о том, как болезненно реагирует Ник, помогать ему вылезать из воды, для неё сейчас означало бы унизить его. А этого Елена позволить себе не могла. К тому же там был Димон. Плюс, а это было немаловажным – он уже мог стоять на своих ногах. Значит, все остальное – всего лишь вопрос времени.

Этой ночью он снова был у неё. И Алёна, засыпая на плече Никиты, попросила его уйти под утро, как всегда. Проснулась она от звонка будильника на телефоне. Нажав «отбой», девушка осмотрелась, привычно обняв подушку, на которой спал мужчина.

«Как хорошо, что сегодня моя смена», – подумала она, прикрывая глаза. Голову срочно надо было чем-то занять. А там, в больнице, она могла отвлечься от всех этих мыслей, занимаясь нелёгкой работой.

10. Глава 10. О тайнах и розыгрыше

Никита Никонов

Каждое утро для Никиты Никонова начиналось одинаково. Ранний подъем, небольшая зарядка, завтрак в кругу семьи. Плюс в эту компанию теперь добавилась ещё и Алёна. Затем Ник удалялся к себе в кабинет, не желая наблюдать, как все разъезжаются по делам, а он один, как бездельник, остаётся дома. Конечно, бездельником его можно было назвать с большой натяжкой. В своём кабинете Никита трудился над очередным проектом. А то и просто выстраивал какой-нибудь дом в одной из программ, делал планировку, оснащал все полностью от «А» до «Я»... и удалял, чтобы через какое-нибудь время попытаться воссоздать все заново, но уже с очередными изменениями.

А затем, как по расписанию, он подъезжал к мольберту, чтобы приняться за наброски. В последнее время темой всех рисунков была она, Алёнка. Сколько раз он любовался ею спящей, мысленно прикидывая, как бы он перенёс это на бумагу. Какие краски предпочёл, чтобы придать лицу Лены нежный румянец или лёгкий загар…

После проведённой «сидячей» работы непременно оправлялся в тренажерный зал, где позволял себе тренироваться по-настоящему... стоя на обеих ногах. Пусть неуверенно, пусть с болью, пусть поначалу совсем недолго. Пусть иной раз казалось, что ноги подогнутся, как спички, прежде чем он сумеет сделать хоть шаг-другой. Но все получалось с придуманной той или иной причиной «почему он должен снова научиться ходить». Даже врач, довольно известный хирург, навещавший своего пациента регулярно, не удивился, увидев Никонова на ногах:

– Давно было пора, молодой человек. У вас для возвращения к нормальной жизни есть все предпосылки. Вот увидите, будете ещё на машине ездить! Помяните моё слово! Но прошу Вас, прекратите гонять. Жизнь одна, – последнюю фразу доктор настойчиво повторял из раза в раз.

– Доктор, я все уже понял и осознал, – как всегда, соглашался Никитос. Ведь кому, как не ему говорить об этом.

– И прочее физиотерапевтическое лечение, надеюсь, Вы его не забросили? Массаж обязательно, непременно кальций и все остальное, согласно вот этому списку, – бумажка со ставшим за это время уже знакомым почерком тут же оказалась в руках пациента. – И жду Вас, как всегда, через две недели на очередной осмотр. Надеюсь, что нагрузки вы всё-таки используете обдуманные, а не те, о которых рассказывали ранее?