В последней фразе прозвучало такое благоговение, что мне стало даже как-то не по себе. Когда Мара рассказывала о том, что меня ждет в этом мире, она говорила так легко и небрежно, что у меня невольно сложилось впечатление, что должность оракула, на которую я согласилась, это что-то вроде менеджера по продажам. Выгодно и денежно, если умеешь это делать, но ни фига не престижно. Менеджер есть менеджер, это не должность директора корпорации.

А вот теперь закралась мыслишка, что я что-то недопоняла. Что Глас Пресветлой — это кто-то очень нужный и очень желанный. При чем, не для богини. Что имеет большую ценность для этого мира, чем директор корпорации для моего.

Я так задумалась над своим новым статусом, что пропустила момент, когда меня увидели все. Из задумчивости меня выдернул дружный вздох, прокатившийся надо мною, словно осенний ветер. Я вздрогнула и огляделась. И с трудом проглотила икоту.

У меня над головой было ясное синее небо. Величав и медленно, словно каравелла прошлых веков, по нему плыло огромное пушистое облако. О как! А я думала, что окажусь в каком-то помещении или храме… Лежать было не очень удобно. Но и тело меня почему-то не слушалось. Словно затекло и онемело от долгого лежания в одной позе. Не имея возможности встать или хотя бы повернуть голову, я скосила глаза. И вот тут-то пресловутая икота, которую любят описывать в книжках фэнтези, едва не вырвалась и у меня. Судя по тому, что я могла видеть, меня окружала толпа… мужиков. Стояли, таращились и, кажется, не дышали. Пропитывались важностью момента? Или Мара что-то сделала с моей внешностью?

Все тот же сочный и рокочущий бас, принадлежащий по моим наблюдениям гному, вдруг проворчал:

 — Вы бы помогли девушке встать с алтаря… Камень все-таки. Или меня пропустите вперед, раз сами не в состоянии…

 — Ты…

О! А вот и его противник-эльф! Я поискала склочника глазами, сделав себе мысленную пометку, что к эльфам соваться не стоит. Лучше попробовать к гномам. Ну а что? Если они действительно будут заботиться обо мне, то почему нет? Буду, как Белоснежка. Даром, что рыжеволосая. Последняя мысль улыбнула.

Перед глазами возникла тонкая, изящная кисть:

 — Позвольте вам помочь, леди!

Не дожидаясь согласия, меня ухватили за руку и рывком подняли в положение сидя. От резкого движения неожиданно закружилась голова и к горлу подкатила тошнота. Пришлось сцепить зубы и с силой втянуть носом воздух. Не хватало еще опозориться!

Зато, когда головокружение прошло, я обомлела уже по совсем другой причине: передо мной стоял… стояло самое совершенное существо! Идеально ровные и гладкие, длинные платиновые пряди волос сияли, словно подсвеченные изнутри. Миндалевидные глаза цвета молодой листвы смотрели на меня, как на божество. Совершенные, словно вышедшие из-под резца умелого скульптора черты лица сохраняли теплое и доброжелательное выражение. Все портили только выглядывающие из прически острые уши. Из-за подслушанного разговора эльфы для меня были уже не столь привлекательны, как тогда, когда я читала про них книжки.

Я сильно сомневалась, что среди представителей остроухих только один такой склочник. А значит, с ними нужно держать ухо востро.

Обдумать эту мысль до конца мне не дали. Эльфа не слишком вежливо оттеснил в сторону высокий, мощный мужчина лет тридцати-тридцати пяти на вид. Густо-черные, пышные кудри цвета воронова крыла на голове незнакомца, казалось, жили своей жизнью и категорически не были согласны с тем, что хозяин пытался увязать их ремешком в хвост. А может, мужчина просто нервничал, и часто этот самый ремешок дергал? Во всяком случае, хвост основательно растрепался, а кончик аксессуара лежал у мужчины на левом плече, резко выделяясь на белоснежном полотне рубашки. Да и сама рубашка, казалось, ему мешала. Словно ему было непривычно в такой одежде. Откуда у меня возникло такое ощущение, я не знала. Но была уверена в том, что это правда.