– Полное имя, отчество, фамилия соседа.

– Вот привязались, как банный лист к мягкому месту!

– Отвечайте, пожалуйста.

– Анатолий Иванович Крупенников! Довольны теперь?!

– Не совсем. Зачем вы взяли нож из квартиры Крупенникова?

– Так он мне его сам дал!

– Зачем?

– Чтобы поточить! Ну чего вы на меня все вылупились, точно я прокажённый!

– При каких обстоятельствах Крупенников дал вам нож?

– Ох ты боже мой! – всплеснул руками Савельев и принялся объяснять: – Мы с дядей Толей поцапались!

– Поссорились? – уточнил капитан.

– Ну!

– Из-за чего?

– Из-за моей громкой музыки. Я выпивши был, сморозил что-то не то. Проспался, думаю, нехорошо, и пошёл извиняться.

– И что дальше?

– Ничего. Дядя Толя открыл. Я объяснил. Прошли мы на кухню, выпили немного.

– Куда дели бутылку?

– Дядя Толя велел мне её с собой забрать. К нему, мол, дама придёт, а она это дело не любит. Я и забрал.

– Где теперь бутылка?

– В холодильнике.

– Рюмки, из которых вы пили, тоже с собой забрали?

– Зачем же? Мне чужого не надо. Стопки были дяди-Толины, они у него и остались.

– Чем закусывали?

– Колбасой с хлебом.

– Колбаса на тарелке лежала?

– Не помню я! Наверное! А, да! Дядя Толя её потом на мойку поставил.

– А нож отдал вам?

– Точно! Он, когда резал эту колбасу, замучился, можно сказать, пилил её. Нож тупой!

– И вы его поточили?

– Не успел ещё. Хотел сегодня, – повинился Савельев.

Оперативники переглянулись. Крупенников был явно зарезан острым ножом.

– А где, Савельев, тот нож, которым вы зарезали Крупенникова?

– Чего мелешь-то?! – перепугался Сергей. – Кого зарезал? Дядя Толя может сам подтвердить, что он давал мне только один нож!

– Дядя Толя не может ничего подтвердить, – бесстрастным голосом проговорил Турусов.

– Это ещё почему?!

– Потому что вы его убили.

– Врёшь! Врёшь ты всё! – Савельев рванулся к двери, но тут же был схвачен двумя оперативниками.

– Куда это вы, Сергей Никифорович, собрались? – ласково спросил его Турусов.

– К дяде Толе!

– Вам же русским языком говорят, что ваш сосед убит! И находится в морге.

Савельев сразу обмяк. Потом вырвался из рук оперативников, которые ослабили хватку, сел на стул, закрыл лицо руками и зарыдал как ребёнок.

– Дядя Толя, – повторял он, всхлипывая, – дядя Толя. – Потом стал размазывать слёзы по щекам.

Кто-то из оперативников сунул ему полотенце.

– Я не убивал дядю Толю.

– Вы сами признались, что ссорились с Крупенниковым.

– Да я с кем тут только не ссорился! И что же, мне всех надо было замочить? – вырвалось у Савельева.

– Когда вы были у Крупенникова?

– В пятницу днём.

– Во сколько именно?

– Не помню я!

– Где вы были с восьми вечера субботы до трёх ночи?

– Я из дома в пятницу около семи вышел и поехал на встречу со своей подругой.

– На чём поехали?

– На её машине. Она меня на остановке, что напротив нашего дома, ждала.

– Кто может это подтвердить?

– Никто, – уныло проговорил Серёга, потом встрепенулся: – Соседка моя может подтвердить! Она видела, как я выходил из квартиры.

– Вы могли с таким же успехом спуститься к соседу, убить его и продолжить свой путь.

– Так я с рюкзаком был!

– К тому же ваша соседка не помнит, во сколько именно вы вышли из квартиры.

– Но в любом случае это было в пятницу!

Ему никто не ответил.

– А! Вспомнил! Гаврила Александрович меня видел!

– Кто такой Гаврила Александрович?

– Сосед со второго этажа! Васюков. Мы с ним нос к носу на углу столкнулись, он с Маринкой шёл!

– Кто такая Маринка?

– Свинка его морская.

– Ваш сосед что, свинку на улице выгуливает?

– Ну да, только он её с рук не спускает.

– В какой квартире живёт Васюков?

– В девятой.