Так! Он открыл холодильник. Бутылка все так же стояла на полке, но теперь горячительной жидкости в ней стало заметно меньше. Значит, и в самом деле каким-то образом через рисунок в блокноте – махнул стакан?! Виктор схватился за ластик и с усердием стер последнюю картинку. Не протрезвел. Либо протрезвел, но казалось, что все еще пьяный. Если блокнот действительно обладает такими чудесными свойствами, сколько же можно с его помощью сотворить!

Но думать об этом надо на трезвую голову. И Виктор вновь завалился спать, благо до выхода на вечерний маршрут оставалось несколько часов…

Спал недолго, а проснувшись, для начала довольно плотно пообедал. Сварил себе не типичную порцию пельменей, не тринадцать штучек, что подавали, к примеру, в «Варениках» вблизи кинотеатра «Баррикады», а ровно в два раза больше. И в отличие от столовой порции, снабдил свою, помимо кусочка сливочного масла, еще и двумя столовыми ложками майонеза, добавил на край тарелки жгучей горчички и в меру покапал уксуса на исходящие аппетитным паром пельменьки. Под такое бы блюдо да сто пятьдесят самого-ночки, но нельзя – впереди маршрут, тем более напарником будет настоящий кАзёл.

Виктор замечал, что иногда от обильной еды чувствовал что-то похожее на легкое опьянение. Так было и теперь, когда он отправился на работу, хотя, возможно, это являлось последствием выпитого утром самогона.

Недочитанный роман «Криминальная рыбалка» на работу не взял, зато прихватил блокнотик с карандашом и ластиком. Хотелось кое-что проверить.

Товарищ Козлов, как всегда, появился в отделении банка раньше напарника, был в форменном инкассаторском костюме синего цвета, на котором красовались наградные колодки – якобы им заслуженные. Ни один работник банка в его заслуги не верил – ничего этот кАзёл не мог заслужить по-честному.

Виктор Кармазов поздоровался с ним по-деловому, постаравшись в его сторону не выдыхать. Хотя в плане пьянства Козлов, каким бы ни был сложным человеком, никого никогда не упрекал – сам еще тот алкоголик. И все-таки Виктор не стал будить лихо, пока оно тихо. Он задумал другое.

Водителем тушинского маршрута оказался Джон Маленький. В отделении банка Джонов было трое: Джон Большой, просто Джон и Джон Маленький. На самом деле Джон Маленький был из этой троицы самый старший и опытный, просто ростом не вышел. Зато буквально все маршруты знал от и до, да и вообще нормальный был мужик, с которым и поговорить было о чем, и поржать.

Человек он был простой. После первой же проинкасси-рованной Козловым точки Джон Маленький невинно так поинтересовался:

– А что это вы, товарищ сборщик, в свой знаменитый портфель убрали?

– Домой кое-что прикупил, – огрызнулся тот.

– И что же именно? Не полкило ли колбасы, которой кассирша этого продовольственного обычно инкассаторов угощает?

– Нет. Нет! – взъярился Козлов. – Я эту колбасу на свои кровные купил!

– Гы-гы-гы, – отозвался водитель. – Обычно ребятам здесь забесплатно закуску дают, особенно по воскресеньям, а вы, значит, прикупили за свои кровненькие? Гы-гы…

– И нечего ржать! К сто пятому продуктовому давай рули!

– Я и рулю.

– Вот и рули!

– Вот и рулю…

– Вот и рули!!!

– А в сто пятом пузырек тоже за свои кровные покупать будете?

– Не твое дело…

– Чего это не мое? Я, могёт быть, как и все нормальные люди, мечтаю вечерком махнуть дозочку, заслуженную честным трудом…

– Ну так и махни! Я-то тут при чем?

– Выражаясь простым языком, вы, товарищ сборщик, куркулятничаете.

– Кто куркулятничает? Я куркулятничаю?

– Ну не я же. И не Витек…