— Милана, что ты будешь делать ...оставшееся время? — каждое слово давалась ему с трудом.
— Я хочу уволиться и поехать отдохнуть, посмотреть мир, сколько успею, пообщаться с родными, друзьями. Просто пожить, — тихо прошептала я. — Просто пожить … оставшееся время.
И разревелась. Игорь Дмитриевич обнял меня крепче и прижал к себе. А я выла в голос, не стыдясь, что слезами порчу его рубашку.
Я не поехала к родителям. Позвонила, соврала, что задерживаюсь на работе и приеду завтра днем. В зареванном виде представать перед папой и мамой, волновать их и рассказывать о своем недуге я не готова. Чуть позже, потом расскажу. Сейчас нет. Мне надо самой это принять, если получится. Или хотя бы научиться жить с этим.
Давыдов предложил не увольняться, а уйти во фриланс, подобрав замену из отдела. Он посоветовал начать с Крыма, первым делом поехать в Евпаторию, предлагая для жилья его квартиру. Как оказалось, они с женой год назад приобрели там жилье недалеко от набережной, намереваясь пожить там на пенсии. Я согласилась. Но сначала заеду в свою любимую Барсу, потом может Германия, а дальше по самочувствию.
5. Глава 5
К концу апреля я уладила все дела на работе, и Давыдов отпустил меня в “свободное плаванье”. После майских праздников, которые я провела с родителями и сестрой на даче, так и не сказав им о своем недуге, соврав, что отправляюсь надолго в командировку сначала в Испанию, затем в Германию, улетела в Барселону.
Город встретил меня уже практически летней солнечной погодой. Было еще не так жарко, как в самый разгар сезона.
Виктор Константинович, к которому я все же решила заявиться перед отлетом, очень не рекомендовал мне “жариться” на солнце, так как для меня это сейчас очень вредно. Попытался еще раз уговорить меня на лечение, получил категоричное “нет”, устало покачал головой и пожелал мне просто удачи и чуда.
Чуда и мне хотелось. Но надежду о нем я похоронила, как только забрала все свои вещи из офиса. Хотя мое самочувствие было вполне неплохое, и я выглядела как нормальный здоровый человек, но что-то мне подсказывало, что это ненадолго.
Но оказавшись в Испании, в городе-сказке, надежда на чудо возродилась вновь. Я гуляла по узким улочкам, любуясь местным колоритом, мандаринами и попугаями. Первый раз, когда оказалась в Барсе, меня больше всего поразили именно попугаи, летающие и галдящие, словно обычные воробьи в Москве. На них никто не обращал внимания, кроме меня. Я же, как ребенок, ходила с открытым ртом от восторга, пытаясь запечатлеть на свой слабенький телефон каждую увиденную мной птичку.
В этот раз старательно избегала туристических улиц и достопримечательностей, выбирая кафе для завтрака, обеда или ужина, в которых предпочитали трапезничать местные жители. Иногда уезжала на электричке в пригород и, сидя на пляже в одиночестве, любовалась закатом. Я сторонилась любых знакомств. Меньше всего мне сейчас хотелось какой-то интрижки или легкого флирта. Я впитывала воздух и запахи вокруг, пытаясь как можно больше увезти с собой обратно, и вспоминать о них до самого конца.
Единственная достопримечательность, которую мне захотелось посетить — Саграда Фамилия — искупительный храм Святого семейства. Величественный, в готическом стиле, он навевал на меня какой-то странный, непередаваемый трепет. Одна из фишек храма в том, что он строится уже более ста лет, и будет строиться еще, скорее всего, столько же. Мне так хотелось еще раз окунуться в его атмосферу таинственности и сказочности, что даже километровая очередь на вход не пугала.