— Отпусти меня, придурок, — процедила я сквозь стиснутые зубы. — Купи себе резиновую куклу, и она уж точно перечить тебе не станет, — выпалила, что первое пришло в голову.

Глаза Амирхана презрительно сузились, а меня это только больше распалило. Что? Не нравится? А я только начала. Столько всего тебе сейчас скажу, что подавишься. Но я так больше ничего и не произнесла. Амирхан поцеловал меня. Отпустив шею, он зарылся пальцами в мои влажные волосы на затылке. Снова глубокий поцелуй. Снова уже знакомое ощущение, что Амирхан просто хочет съесть меня. Неужели все мужчины вот так целуются? Это же настоящее преступление! Хотя губы Назара вызвали лишь тошноту. Значит, не все.

Такое ощущение, будто я раскалывалась пополам. Мысленно я вопила и брыкалась, не принимая всё вот это непотребство. А физически ощутила странное приятное чувство, что засело где-то в животе. Нет уж. Нет уж!

— Отпусти меня! — рявкнула я и увернулась от еще одного глубокого, размывающего границы реальности, поцелуя. Амирхан какие-то курсы что ли заканчивал, как правильно нужно целоваться?

Амирхан схватил меня за плечи, а я влепила ему пощечину. Импульсивно, но метко. Это даже вызвало во мне приступ приятного злорадства.

— Строптивая газель, — выплюнул этот дикарь восточный с ядовитой ухмылочкой на губах и пьяным блеском во взгляде.

— Что? — мои глаза расширились. — Я тебе не парнокопытное, ясно?! — в кончиках пальцев закололо желание выцарапать Амирхану глаза. Сначала я подарком стала, а теперь меня окрестили какой-то козой дранной!

— Хватит! — гаркнул Амирхан и тряхнул меня. — Твой характер огненный меня не отпугнет, ясно тебе, женщина? Я умею быть упрямей осла, так что даже не надейся избавиться от меня и моего внимания. Я тебя выбрал. — В зелено-карих глазах полыхнул настоящий изумрудный огонь. — Моей. Будешь. Точка, — он убрал за ухо прядь моих волос, затем выпрямился и отпустил.

Я медленно проглотила слюну и, кажется, только сейчас сделала нормальный вдох. Амирхан направился к двери. Я отчётливо увидела натянутую ткань брюк в зоне паха, что красноречиво демонстрировало возбуждение этого мужчины. Ничего. Пусть помучается.

— И носки надень, — вдруг добавил Амирхан, находясь уже на пороге. — Теплей будет.

Да куда уж теплей? И так, как в аду живём. Хотя, в его центре по Данте господствует дикий холод. Что-то подобное происходило и со мной: снаружи обжечь могу, а внутри обломок ледника застрял.

8. Глава 8.

Как-то утром мне открылась одна маленькая, но крайне неприятная тайна. Моя спальня расположена по соседству со спальней Амирхана. Как я об этом узнала? Очень просто. Ко мне пришла Айла. Теперь я завтракала не у себя, а в небольшой столовой, где одна стена была полностью стеклянной. Сквозь нее было видно фруктовые деревья, среди которых гордо расхаживал белый павлин. Завораживающая картина, если честно. Я вместе с Айлой вышла из своей спальни, и увидела, как дверь в соседнюю комнату внезапно открылась. На пороге возник Амирхан. Он был в домашней одежде и закинул на плечо большое белое полотенце. Похоже, собирался в душ. Амирхан с кем-то говорил по телефону.

Наши взгляды пересеклись всё лишь на одну или две секунды. Как всегда, ничего не значащие для меня секунды. Быстро в мыслях сложив два и два, я поняла, что моим соседом стал сам хозяин всего этого дурацкого «парада». Великолепно! Какая честь!

Айла поздоровалась со своим названым дядей. Он ей улыбнулся, не прерывая разговора. Нежно так и по-доброму. Такая улыбка вполне была способна согреть и растопить все льды Арктики. Но меня это не интересовало. Ни капли.