Да, Вардван Варжапетян – первопроходец. Но на фоне всего того, что мы теперь знаем о Тинякове, представленные плоды первопроходчества вызывают сочувствие к автору. Он словно бы остался в середине 90-х, спал двадцать лет, и вдруг пробудившись, решил собрать две те повести в документах под одной обложки, добавив историю о том, как он тридцать лет собирал для них материал…

Найди в себе силы, сделай третью часть, например, о Тинякове и Акиме Волынском (Хаиме Лейбовиче Флексере), который опекал и, кажется, ценил Тинякова, благодаря которому тот имел площадки для публикаций, вступил во Всероссийский Союз писателей, и после смерти которого вышел просить милостыню с табличкой на груди «Подайте поэту, впавшему в нужду»… Да, будь у книги третья часть, и книга бы состоялась. А так – нечто кое-как слепленное из старого теста. И название книги – «Кое-что про Тинякова» (кое-что, а не всё) – такой подход не оправдывает.

…В начале 2017 года в журнале «Урал» вышел мой рассказ под названием «Дедушка», в котором я попытался представить последние часы жизни Александра Тинякова. Через несколько месяцев раздался телефонный звонок – это был Вардван Варткесович Варжапетян. К моему удивлению, он поблагодарил меня за то, что я написал о Тинякове, сказал, что это интересная личность, а потом спросил: «А где можно прочесть ваш рассказ?» Я с некоторым удивлением назвал номер журнала. «А не подскажете, в Москве я могу найти этот номер?» Первым делом я посоветовал интернет. «Интернетом, я к сожалению, не пользуюсь», – сказал Вардван Варткесович.

Да, он человек немолодой, но… Может быть, действительно, он пропустил всё, что появилось в том числе и в интернете о Тинякове за это время? Не знает, что и номера «Ноя» там достаточно легко обнаружить? Что обнародованные им документы давно пущены в литературоведческий оборот?

И выдал свои четвертьвековой давности открытия как новость.

Январь 2020

Разжалованный из лучших советских поэтов… не спасший Мандельштама… переделкинский небожитель… затравленный нобелиат… Из русских литераторов ХХ века Борис Пастернак, наверное, самый мифологизированный. Судьба его действительно напоминает миф, в котором есть жестокие боги, титаны и герои, добрые и злые люди, а сам он напоминает Прометея.

В день 130-летия со дня рождения писателя стоит напомнить, чем же он увековечил себя в русской культуре и литературных преданиях.

Стихотворством Пастернак увлекся в юности, но долгое время «…смотрел на свои стихотворные опыты как на несчастную слабость и ничего хорошего от них не ждал». Дебютировал для поэта поздно – в двадцать три года. Это случилось в 1913-м – закат символизма, расцвет новых, куда более радикальных литературных направлений.

Некоторое время Пастернак был близок к футуристам, его заворожила фигура и стихи Маяковского. Позже он вспоминал: «Когда же мне предлагали рассказать что-нибудь о себе, я заговаривал о Маяковском. В этом не было ошибки. Я его боготворил. Я олицетворял в нем свой духовный горизонт».

В конце 1913-го вышла первая книга «Близнец в тучах». И хоть сам автор вскоре стал считать ее «незрелой», но и сборником начинающего ее назвать нельзя. Недаром собратья по цеху сразу стали воспринимать Пастернака всерьез.

В 1921 году его родители и сестры уехали в Германию. Сначала считалось – на время, но вскоре стало понятно, что в Советскую Россию они больше не вернутся. Борис приезжал к ним, жил по нескольку месяцев, но возвращался на родину.

Тем более там его слава росла. В 1922 году вышла последняя «авангардистская» книга «Сестра моя – жизнь», которая поставила Пастернака вровень с первыми поэтами того времени и в то же время усложнила его отношения с ними. Разрыв с Маяковским, драка с Есениным…