Мужчина аж поперхнулся и не нашел, что на это ответить. От его вытянутого выражения лица я не выдержала и расхохоталась. Он долго смотрел на меня, а потом сам улыбнулся в ответ. Тепло. Открыто. Впервые с тех пор, как я его знала, улыбка дошла до глаз, и они как-то потеплели, словно ледяной голубой стал не таким холодным.

Эх, любопытство кошку сгубило! Мой вопрос вырвался сам собой, я не успела вовремя прикусить язык, как услышала свой голос:

— Вы знаете, кто это сделал?

По его сразу ставшему серьезным выражению лица я поняла, что он прекрасно понял, о чем спрашиваю.

— Догадываюсь, — отрезал он.

Тон должен был пресечь дальнейшие вопросы. Но меня так легко не остановить.

— Чем вы занимаетесь, Алексей Николаевич?

— Я учитель. Учитель французского языка.

Это было сказано слишком быстро, без капли промедления. Без паузы. Я сразу поняла: врет.

— Et qui enseignez-vous, puis-je me demander[2]?

Он коротко пожал плечами и непринужденно ответил:

— Surtout des enfants, mais il y a de jolies filles comme vous, mademoiselle[3]. А вы?

— Что я?

Разговор пошел не в ту степь. Попыталась сделать вид, что не понимаю, о чем он говорит.

— Кто вы, Августа? Чем занимаетесь? Как оказались одна ночью в лесу?

Долго на него смотрела, закончив с повязками, а потом резко встала и потушила свечу.

— Я устала, давайте спать.

Он молчал. На этот раз даже не предложил лечь с ним рядом. Ну кто меня за язык тянул? Зачем вообще завела этот разговор? Мы ведь оба прекрасно понимаем, что абсолютно друг другу не доверяем. Если сперва меня обижало полное безразличие к моей персоне, то теперь не на шутку напугал интерес.

Мне пора. Алексей уже вполне мог обойтись без меня. Свой долг по отношению к нему, который я сама же на себя и возложила, выполнила. Утром уйду.

[1] Спадар — форма вежливого обращения на белорусских землях, соответствует слову «господин».

[2] И кого же вы учите, позвольте поинтересоваться?

[3] В основном детей, но, бывает, встречаются и прелестные девушки, как вы, мадемуазель.

4. Глава 4

Я проснулась на рассвете, как только услышала радостный лай песика, которого старик спустил с цепи. Иногда он брал его с собой на обход. Сегодня был как раз такой день.

Алексей еще спал. Это хорошо. После вчерашнего разговора не хотела с ним общаться. Лучше уйду тихо. Как ни пыталась заглушить это ощущение, какой-то неприятный осадок в душе никуда не хотел уходить. Раненый что-то недоговаривал. И это вызывало во мне странную обиду. Один из тех моментов, когда умом все прекрасно понимаешь, но эмоции не поддаются контролю. С чего бы этому человеку доверять мне? Мы в равных положениях. Он точно так же не рассказывает мне правды о себе, как и я ему.

Собиралась недолго. Все нехитрое хозяйство, которое было с собой, даже не выкладывала из саквояжа. Поэтому сейчас только поровну поделила оставшуюся часть пилюль да отрезала себе полбуханки хлеба, который старик вчера принес из деревни.

Мужчина уже достаточно окреп для того, чтобы самостоятельно приготовить себе обед. Вчера даже гулял немного по лесу вокруг дома, видела, когда сама возвращалась с прогулки. Так что об этом можно уже не волноваться. Через несколько дней спокойно сможет добраться до города. А мне пора.

Жаль было уходить, не попрощавшись со спадаром Осипом и его милым псом, но так даже лучше. Пришлю ему потом откупные за наше бесплатное проживание. Только вначале разберусь во всей этой ситуации с убийствами — удавшимся и неудавшимся.

Кобылка старика сегодня осталась в стойле. Подошла к ней и погладила бархатную переносицу. Она легонько боднула меня в руку. Улыбнувшись, я вышла за невысокий забор и закрыла за собой крючок.