Как я была благодарна за то, что хозяин ничего не спрашивал, располагая нас в одной из двух комнат своего жилища. Мы аккуратно переложили раненого на кровать. Старик только чуть удивленно приподнял брови, заметив перевязочные материалы и лекарства.

— Сестра милосердия? — уточнил он, принеся мне таз с водой и несколько чистых тряпок.

И вправду: откуда у меня все это было бы? Я согласно кивнула.

— Повезло твоему мужу, — заметил он. — Сильно же ему досталось. Без тебя рядом вряд ли выжил бы.

Я вздохнула и ничего не ответила.

— На обед похлебка, сейчас подогрею. Больше ничего предложить не могу.

Я улыбнулась нашему внезапному спасителю.

— Это просто замечательно, спасибо, спадар[1]... — сделала паузу, потому что не знала его имени.

— Осип.

— Благодарю вас, спадар Осип. А я — Августа.

Старик кивнул и вышел, оставив меня наедине с «мужем». Я сняла с него сюртук, соскребла остатки рубахи, влажной тряпкой стерла кровь с груди, снова перевязала рану и приложила прохладный компресс на горячий лоб. В довершение растолкла пилюлю из тех, что было велено принимать мне, растворила в ложке с водой и потихоньку влила мужчине в рот, аккуратно придерживая голову, чтобы он не захлебнулся.

Все. Больше ничего сделать для него не могла. Если суждено выжить — выживет. Отдохну пару часов до заката и ближе к ночи тихо уйду.

***

Накормив меня и подкрепившись обедом сам, Осип занялся какими-то хозяйственными делами во дворе. Раненый мирно спал. Я решила тоже подремать, пока все тихо. Как только старик вернется и заснет, постараюсь проскользнуть мимо него. Комната, в которой он нас расположил, видимо, служила ему спальней, потому что никаких кроватей больше я не заметила. Однако лесник заверил, что прекрасно выспится на печи. Надеялась, что у него не слишком чуткий сон, но на всякий случай специально походила по половицам, чтобы знать, какие из них могут предательски заскрипеть в самый неподходящий момент.

Теперь можно наконец отдохнуть. Прямо в одежде клубочком свернулась в ногах мужчины, потому что кровать была довольно узкая для двоих, но вполне длинная, чтобы я могла удобно устроиться.

Проснулась по ощущениям через пару часов. Собака снова подала голос. Наверное, Осип куда-то отлучался. Я услышала, как хозяин прикрикнул на пса, и тот умолк. В комнате уже стало темно, но на улице еще только начинало вечереть. По крайней мере, небо все еще оставалось светлым, лишь поблекло. Решила сделать вид, что все еще сплю. Боялась, что хозяин начнет о чем-нибудь расспрашивать, а я понятия не имела, что ему говорить. Грубоватый и простодушный старик вызывал доверие, но мне было мучительно стыдно признаваться во лжи, поэтому лучше придерживаться первоначальной легенды. Беда в том, что я не успела придумать больше ничего о своей выдуманной жизни, так что лучшим вариантом было вообще молчать и поменьше общаться с хозяином.

Он повозился возле печи и погремел посудой, а потом все затихло. В полной тишине и сгущающейся темноте я полежала еще немного, а потом как следует потянулась и решила, что пора собираться. Сменила порядком запачканную блузку на свежую. Отсыпала на комод примерно половину пилюль. Кажется, я обмолвилась перед стариком, что «мужу» нужно принимать лекарства думаю, догадается ему дать их.

Представила выражение лица раненого, когда он очнется, а лесник расскажет тому, что с ним была супруга и куда-то пропала. Несмотря на всю серьезность ситуации, не смогла сдержать улыбку.

Мужчина стал глухо стонать. Заворочался так, что чуть не слетел с кровати, еле успела его подхватить.