– Чего сколько?

О господи, подай мне терпения!

– Ну, мачты, столбы такие высокие, на них паруса висят, реи… вы знаете, что такое реи?

– Конечно, вы за кого меня принимаете? Три мачты на «Мирном», и еще вперед такое бревно торчит, к нему тоже паруса крепятся.

Улыбаться! Когда ржать хочется.

– Это бревно бушприт называется, но это и неважно. Прошу вас, пройдемте в кабинет, прошу вас. Вот! – Галифакс открыл дверь и сделал шаг в сторону, приглашая гостью в темную комнату. – Минуту, я только зажгу свечи… все, готово. Как вам моя берлога?

В дрожащем свете горящих свечей кабинет выглядел таинственно. Подсвечники стояли на массивном, покрытом бордовым сукном столе и у окна, а темные стены тонули в таинственном полумраке. Маркиз взял в руку подсвечник.

– Прошу, посмотрите, здесь картины кораблей. Нет ли среди них похожего на ваш «Мирный»?

По мере приближения света на стенах и впрямь проступали небольшие картины или просто рисунки. Каравеллы и каракки, бригантины и галеоны, фрегаты и люггеры, изображенные уверенной рукой отличных художников. Многих, потому что все они были подписаны, и лишь редкие подписи повторялись дважды.

Маркиз с удовольствием отметил и восхищенный вздох гостьи, и внимание, с которым она разглядывала его коллекцию.

– Вот этот похож, – она указала на картину, изображавшую несущийся на всех парусах флейт. Пенный бурун у рассекающего волны форштевня[17], гордо реющие на мачтах вымпелы, туго натянутые паруса. Казалось, что если смотреть долго, то почувствуешь соленый запах моря, услышишь гул ветра в парусах и скрип рангоута.

– Это флейт, – в голосе Галифакса смешались удивление и уважение. Еще бы, такой корабль может плавать всюду. А значит, и приносить настоящую прибыль. – Давайте завтра же съездим в порт, я хочу осмотреть это чудо!

– Ой, завтра не получится. «Мирный» уже сегодня должен был уйти в этот, как его… ах да, в Ревель. Он отвезет туда галльские ткани, из Ревеля привезет в Кале пушнину и только после этого прибудет сюда. Мне сказали, что это займет не меньше месяца.

«И принесет тебе не меньше тысячи фунтов», – Галифакс едва удержался, чтобы не присвистнуть.

Но что потом? Один удачный рейс тебе организовали, но дальше-то придется все делать самой. И вот тут-то и потребуются советники. Знающие, умелые. И небескорыстные, а как же иначе?

– Что же, графиня, я рад, что жизнь в изгнании вы начинаете с такой сильной позиции. Позвольте вновь пригласить вас в гостиную, маркиза вот-вот возвратится, и нас ждет ужин. Надеюсь, мой повар окажется достойным ваших ожиданий. А завтра, раз поездка в порт отменилась, я приглашаю вас осмотреть дом, который я присмотрел специально к вашему приезду. И, кстати, вам потребуются слуги…

Следующим утром графиня пожелала прогуляться по городу в сопровождении своей служанки.

– Как тебе наши друзья?

Они неспешно шли по мощеной улице, кутаясь в теплые плащи, привычно игнорируя встречных и внимательно следя, чтобы не прозевать какого-нибудь совсем отвязного наездника, каких всегда хватало во всех городах любых государств.

– Слава Спасителю, что не пришлось сидеть с ними за одним столом – маркиз с супругой были приторны до невозможности.

– Да, словно объелась мерзкой и липкой патоки. Увы, но рассчитывать на что-либо иное галлийской дуре не приходится.

– Но зачем тогда нужен был этот спектакль?

– Думаю, необходим. Надуть меня он все равно попытается, а для дуры не будет придумывать что-либо совсем уж изысканное. Как говорит один мой друг, по Сэму и колпак.

Жюли фыркнула.