От безделья, выхожу во двор, чтобы покататься на плетенных качельках, и перезвонить маме. От нее уже столько пропущенных, что буду иметь, что слушать.

Мама. Как быстро я за три дня отвыкла от нее. Надеюсь, она не начнет снова свою пластинку, чтобы я пошла учиться на кого-то нормального. Ее мой актерский факультет, просто выводит из себя. Мне буквально пришлось откупиться деньгами, чтобы она переключилась. Но хуже всего, когда мне раздает советы та, кого хватило на курсы парикмахеров. В нашей семье, только Аня была с приличным образованием, всем остальным так не повезло.

- Верка, ты чего трубку не берешь? Я тебе вообще-то утром звонила, - без приветствия начинает мама.

- Я была в колледже, - вру я, она не знает, что занятия у нас начнутся только со среды, поэтому проблем не возникнет.

- А, ну ладно, - кажется, мой ответ ее удовлетворил и напряжение чуть-чуть спало. – Как дела? Что нового? Как Никита?

Да уж, знала бы я, как Никита?

- Все хорошо. Никита, вроде нормально, я не знаю, мы редко видимся.

Пауза. 

- Он тебя выгнал? – сразу предполагает мама. Я ее не вижу, но почему-то уверена, что она даже присела.

- С чего ты взяла? – едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. – Мы редко видимся, потому что он на работе, мама. Я не ребенок, и он не обязан нянчиться со мной.

- А вообще-то мог и понянчиться, - буквально фыркает. – Ты ему рассказала?

- Нет, конечно, ты думаешь я с порога должна была рассказать, что мне нужна его помощь?

- Вера, тебе не нужна его помощь, тебе нужно, чтобы он прикрыл в случае чего, да и потом, понимаешь же, что при его должности, никто тебя искать у него не будет. Побоятся, и твой Даня в первую очередь.

К сожалению, мама не понимает, что Никите может быть вообще глубоко плевать на наши проблемы, хоть я все равно считаю, что никаких проблем лично у меня нет. Я никого не убила и никого не ограбила, люди сами мне проигрывали свои деньги. Ну, допустим, в нашей стране это незаконно, но это уже совсем другая история. Я завязала. Осталось только дождаться, когда Даня обо мне забудет и уйти в свою мечту – стать актрисой. 

- Мам, а почему он должен мне помогать? – осторожно спрашиваю я. Мне и правда непонятно. Они с бабушкой страдают какой-то ерундой, думают, что меня либо убьют, либо посадят, и в том и другом случае, спасти меня может только Резник, со своим удостоверением прокурора.

- Не начинай опять эту песню, пожалуйста, - злится мама. – Мы уже все тебе объяснили, так будет лучше, в первую очередь для тебя. А Никита, ну, скажем так, он просто нам должен. Он во всем виноват, если бы не он, Анька была бы жива, а так… пусть пошевелится. Пусть вообще скажет спасибо, что мы с ним заговорили.

О Господи! Он наверняка, просто вне себя от такого счастья. 

Безумно становится стыдно за свою родню. За их, «простоту». Вот серьезно. Что бы там не произошло между Аней и Никитой в прошлом, не он ее убил, а вся наша семья, и весь городок, считает иначе, ну, естественно с подачи мамы и бабушки. Лично мне, Резник ничего не должен, если понадобится, буду просить помощи от себя, как делают все нормальные люди – говорят пожалуйста, помоги. И в случае отказа, не сделаю обиженное лицо и не буду упрекать в смерти тети, давить на самое больное. Это бред. Это жестоко. Мужчине, итак, пришлось несладко: он в таком раннем возрасте похоронил жену, а тут еще и общественное мнение, пипец каких «важных» для него людей.

- Расскажи ему, Вера, иначе я сама позвоню, - прикурив сигарету, продолжает мама. Ей плевать, что я думаю, главное, чтобы она была спокойна.