Вера не плохая девчонка, правда. В целом, у меня к ней претензий нет, за исключением того, что я вроде понимаю, что это плохо, но не могу найти рационального объяснения своим чувствам.

Абсолютно не отдаю себе отчет, что за мысли терзают мою голову. Это давно забытое, наравне с тем, что я чувствовал к тебе, когда мы были молодыми. Только не пойми меня неправильно, чувства вроде и похожи, но в тот же момент, совершенно другие. Я запутался и не знаю, что делать. Надеялся ты сможешь мне подсказать и в этом письме, я найду ответы. Пока их не вижу. К сожалению.

Она вообще на тебя не похожа, от слова совсем. Я пытался в чертах Веры разглядеть хоть толику сходства, но его нет. Может это даже к лучшему? Хотя, зачем я спрашиваю? Конечно, к лучшему.

Представляешь, она поступила в художественно-театральный колледж и собирается стать актрисой. Я как услышал, чуть не упал от неожиданности. Думал, все амбициозные девушки в твоем родном городе закончились на тебе, но видимо нет. Вера пусть и не будущий генеральный прокурор, но метит тоже высоко.

Она меня волнует, Ань… очень. И это… ладно, проехали, а то меня понесет дальше.

Сегодня я принял решение ее избегать, ведь общение с Верой, скорее всего, приведет к неутешительным последствиям, надеюсь ты понимаешь, о чем речь, и не осуждаешь меня за это? Выгнать ее я не могу, а находиться рядом опасно. Каждая минута, как пытка.

Я скучаю по тебе Анька…

Понимаю, что тебя уже ничего не вернет, но не могу отделаться от мысли, что твой уход сделал из меня другого человека.

Прости, что не успел…

Последней фразой, я как обычно заканчиваю письмо, и мне становится легче. Хочется думать, что я не псих, но это единственный способ на сегодняшний день глушить мое чувство вины. Правда, если кто-то из моего окружения узнает, что я пишу письма покойной жене, то посчитают, что у меня крыша поехала.

Может и поехала. Покажите в нашем времени абсолютно психически здорового человека, таких уже просто не существует.

Запечатав письмо, кладу его в сумку для ноутбука и наконец-то приступаю к завтраку. Круассаны, конечно, свежие и вкусные, но уверен, они и рядом не стояли с блинами, что приготовила Вера.

- Тут-тук, шеф, - без стука, впрочем, как обычно, в мой кабинет входит Смирнов. – Я думал, что отпуск дается людям для того, чтобы отдыхать. А ты сколько продержался? Четыре дня?

- Вообще-то неделю, - делаю глоток кофе, наблюдая, как Ярослав уже доедает последний круассан.

- Ну, да, это в корне меняет дело. Ты за эту неделю научился круассаны выпекать? Вкусно, но начинки маловато, я люблю побольше.

- В следующий раз, когда ты принесешь свои, уверен начинки будет больше.

Смирнов проглатывает последний кусок, и откинувшись в кресле пристально меня разглядывает.

- Ты пришел по делу, или просто так? - не выдерживаю этого пристального внимания к моей персоне.

- Я что, когда-то к тебе по делу приходил? - хмыкает Ярослав.

Тоже, верно.

- Знаешь, быть твоим замом я не нанимался, это ты сам меня впихнул, и, Никита Сергеевич, я мужественно выдержал бумажную нагрузку, правда. Но, раз ты уже здесь, то вот. Занимайся сам.

Смирнов отдает мне стопку справок, а сам идет к моей кофемашине. Каждое утро, у нас ритуал – он приходит ко мне в кабинет, и хозяйничает, как у себя дома.

Я уже привык к нему. На самом деле, Ярослав единственный человек в этом городе, которого я могу с легкостью назвать своим другом. Мне с ним комфортно, несмотря на то, что мы разные и он умеет немного раздражать.

За последний год, мы здорово сработались, я рад, что удалось забрать его из финансовых расследований. Надеюсь, он тоже.