Вопрос был странным, я ещё в субботу объяснила Инге всю ситуацию с Мишей и Машей.

- Да! – подтвердила очевидный факт.

- Они дети той самой сестры наркоманки, с которой он сейчас где-то «загорает», – на последнем слове Инга пальцами показала кавычки.

- Да, она проходит курс лечения от наркозависимости, – опять-таки подтвердила я слова подруги.

- Так, подожди, он сейчас с ней там, и неизвестно, насколько это всё. Ты тут решила пойти в крестовый поход за детей, которые тебе, по сути, никто. Опять-таки неясно точно, зачем эта их мачеха именно сейчас приехала? Может, она надеется или даже уверена, что он не вернётся? Да черт её знает, что там может в лесу дремучем случиться? Неважно, но даже если всё будет хорошо, а он вернётся, – рассуждала она.

- Я очень надеюсь, что всё будет замечательно, а он возвратится, – не смогла я сдержаться и вставила свою реплику.

Как раньше не перебила её на словах «даже уверена, что он не вернётся», сама не понимаю.

- Так подожди! Если он вернётся вместе с сестрой, а она реально излечится от наркомании, хотя мы обе считаем, что бывших наркоманов, как и алкоголиков, не бывает, но не суть! – остановила она меня, видя, что я снова хочу вклиниться в её рассуждения. – Не суть! Аллилуйя! Случится чудо – она вернётся к нормальной жизни! И что тогда?

Инга задала последний вопрос с такой многозначительностью, что я даже отвлеклась от дороги.

- А что тогда? – удивилась я. – Да, я буду очень за неё рада, и за Юру, и за их отца!

- Но подожди, подруга, она же родная мать твоих чертенят. Она их родила, они предположительно прожили с ней два первых года своей жизни?! И вот она, здоровая и готовая вернуться к нормальной жизни! Неужели ты думаешь, что она не захочет, чтобы дети жили с ней.

И тут я чуть не устроила аварию на дороге.

Мы двигались в плотном потоке машин, но я, не церемонясь, резко крутанула руль вправо, не забыв про поворотник, (его я включила чисто на автомате) и вдавила педаль тормоза в пол. Всё это произошло за считанные секунды. Нет, в нас никто не врезался, я смогла съехать на обочину, никого не задев (как это получилось, только Богу известно).

Мерс встал как вкопанный, я выключила зажигание и, сложив руки на руле, смотрела в никуда. Мимо проезжали машины и сигналили мне. Я отдалённо слышала их и чертыханье Инги, которая чуть не влетела в лобовое стекло.

А я осмысливала её слова и понимала, что это вполне может стать правдой.

И да, Юля – любимая младшая сестра Юры. Пусть он держал её существование в секрете, но теперь я знала, что ради неё мужчина на многое пойдёт. Если для полного её выздоровления нужно будет дать ей стимул, такой, как мои Миша и Маша, он их ей отдаст !..?

Тогда зачем? Зачем он заставил меня их полюбить?

Черт, Инга права, я действительно считаю, что бывших наркоманов не бывает! И что, мне придётся спокойно отойти в сторонку, когда она снова будет подвергать их риску?

Где гарантия, что Юля снова не сорвётся? Ведь она сама отдала их Гере и Нине! Я не знаю, какими доводами может быть оправдан этот поступок, что двигало ею при принятии этого решения три года назад, НО…

Я снова мысленно оказываюсь в своей кровати в тот день, когда детвора будит меня и просит заступиться за Шушу, когда они в первый раз, хоть и не напрямую, но называют меня мамой …

- Тогда она может пригрозить, что и нас отправят обратно к плохой маме, – сказал Миша.

- Той, что была у нас раньше, до тебя, – добавила Маша.

Мои чертенята за свою короткую жизнь уже сменили трёх мам. Да, я не хотела, чтобы они видели во мне маму. Я, как могла, этого старалась избежать. Но теперь перед моими глазами так и стояла картина, как Машенька бежит ко мне с криком «Мама».