– Час от часу не легче.

…

– Знаешь, кто?

– Пока нет. Я никому не давал указаний работать.

Алиев кивнул.

– Правильно. Но найти так или иначе надо. Офицер в звании не ниже полковника в штабе Западной Группы войск. Скотина…

– Скорее всего, это генерал – заметил Гасанов – по мнению Атоса он работает не меньше шести – семи лет. Если он и был полковником – его, вероятно, повысили в звании. Возможно, и два раза.

– А почему Атос до сих пор не сообщал?

– Вероятно, не знал.

– В его то должности?

– Всякое бывает…

– Найдешь? – испытующе посмотрел Алиев.

Гасанов остался невозмутим.

– Найти легче легкого. Либо сверим информацию. Либо Атос подскажет. Вопрос в другом – найдем и что делать?

– То есть?

– Суд, расстрел, даже отставка – верный способ навредить Атосу. Эти идиоты уже наворотили дел, реализовали всю информацию, какую дал Атос. Расстреляли Полякова, Кулака…

Алиев махнул рукой.

– Что сделано, то сделано.

– Если мы будем продолжать, потеряем Атоса.

Алиев ненавидел предателей – на Востоке ненавидят предателей особенно сильно, там это воспринимают как личное. Но он понимал, что Гасанов прав.

– И что делать?

– Выявить предателя. Оценить возможность передачи через него дезы. И – не трогать его, может даже повысить.

– Ну, это слишком

– Дать ему пост без доступа к особо секретной информации. Отправить преподавать в академию. Вариантов много…

…

– Либо еще один вариант. Наказать кого-то другого, сделать вид, что мы промахнулись

– Еще лучше. Караем невиновных, награждаем виновных.

– Такова жизнь.

…

– Атос назначен руководителем группы, которой поручено выявить источник утечки из Лэнгли11. Это большой плюс для нас, но мы должны играть строго по нотам Атоса. Сохранение такого агента – высший приоритет для всего ПГУ. И еще. Судя по всему, американцы подозревают Гаса Хатауэя, специального помощника директора. Это вторая большая для нас удача – сломать хребет этой мрази, с ним у нас давние счеты. Если Атосу удастся свалить вину на него, предлагаю забыть об Атосе по крайней мере на два – три года. Американцы должны поверить, что источник утечки перекрыт.

– Почему Хатауэй? Где он сейчас?

– Он специальный помощник директора. До того был резидентом в Москве, потом руководителем Контртеррористического отдела. Работал по линии ликвидации Каддафи, обеспечивал удары по палестинским лагерям, вместе с МОССАД занимался программой обучения афганских моджахедов диверсионной борьбе12. Стоит за программой отравления источников воды в Афганистане. Сейчас ушел на дно, на Востоке не появляется – мафаба13 ищет его, чтобы убрать.

Алиеву не нравилось происходящее. Но и возразить он не мог

– Найдите предателя – сказал он – как можно быстрее…

Дрезден. ГДР. 22 февраля 1989 года

Дом Дружбы народов был неофициальным местом встречи для самых разных лиц и одновременно базой для резидентуры КГБ. Там было оборудовано даже помещение для секретных переговоров с экранированием, для предотвращения прослушивания. А прослушивать было кому – Штази настойчиво интересовалось всеми делами советских. Видимо, ни ЦРУ ни МИ-6 и понятия не имели, сколь серьезны разногласия и сколь было велико недоверие между СССР и хонеккеровской ГДР к тому времени.

Басин тоже был там принят, в Доме дружбы и даже имел там свой кабинет, в котором почти не появлялся. Но сейчас – комендант провел его прямиком к комнате, которую Басин хорошо знал так как она была технически оснащена и регулярно проверялась на наличие прослушивающей аппаратуры.

В комнате ждали двое, один лет пятидесяти, второй помоложе. Без особых примет. По костюмам – и у того и у другого не в Москве пошиты, а фирма, у одного скорее всего даже Лондон, и по черным очкам, Басин понял – ПГУ, внешняя разведка.