Вика Москалева тоже вышла из машины, но Таня глянула на него без должного почтения. Подозрение в глазах, и даже неприязнь. Звезде не понравился ее взгляд, но она ничего не сказала, лишь недоуменно повела бровью. И пошла своей дорогой.

– А где же твои розовые чувства? – поддел свою подружку Артем.

– Это ты о чем? – ласково и невинно спросила Таня.

От вызывающей позы не осталось и следа. И рука, которой она подпирала себе бок, нежно обвила его талию. Улыбка милая, невинная.

– Ты на Вику волком смотрела.

– Тебе показалось.

– Даже не поздоровалась.

– Она «звезда», а я кто такая, чтобы с ней здороваться?

– Ревнуешь?

– К кому?

– К Макееву.

– Издеваешься?

– А разве он тебе не понравился?

– Я от него балдею... Но еще больше я балдею от тебя... Что у тебя было с этой? – кивнула она вслед скрывшейся в дверях Москалевой.

– Что у нас могло быть? – оторопел Артем. – Ты же знаешь, зачем я к ней ездил...

– Одно другому не помеха... У тебя были романы со звездами?

– Да. Звезды были. А романов с ними нет. Не дорос.

– Ладно, не дорос. Я же видела, ты с ними на равных. Мне понравилось. Круто.

– Работа у нас такая. Серьезная. Потому и романов не крутим. Правило такое.

– А с кем крутим?

– С тобой крутим... Хотя нет...

– Что – нет? – напряглась Таня.

– Нет звездам и тем, с кем служишь... А ты у меня пресс-секретарь, – с игривой улыбкой напомнил Гончар.

– Личный.

– Тем более... Тебе не кажется, что нам пора на пресс-конференцию?

Артем вспомнил, что сегодня воскресенье. Начальник поставил ему задачу всего лишь выяснить, что произошло с Макеевым, а он сделал больше, чем от него требовалось. Можно даже сказать, виновника злодеяния установил. Жаль, что бездоказательно. Как бы то ни было, он имел полное право ехать на пару с Таней домой. Тем более что им было чем заняться...

Хороша была собой Вика Москалева, даже более чем. Но его нынешняя подружка ничуть не хуже...

Как и всякий человек, Алмас обладал странностями, некоторые из которых можно было возвести в разряд достоинств. Например, он имел ключи от квартиры, в которой жила Вика, но никогда не пользовался ими. Даже когда неладное на днях заподозрил, и то в дверь позвонил. А ведь мог застать их с Игорем на месте преступления.

Он и сейчас ждал Москалеву в машине, хотя мог подняться к ней в дом. Высокий, видный, холеный, культурный. Вика могла бы о нем говорить только в превосходной степени, если бы страстно его любила. Но не было такого чувства. Как не было и отвращения. Она легко ложилась к нему в постель, чаще всего с удовольствием. Ей нравилось быть с ним, но вместе с тем она бы ничуть не расстроилась, если бы Алмас вдруг исчез из ее жизни. Перекрестилась бы на радостях и быстренько бы забыла все о нем.

– Где ты была? – Улыбка у него мягкая, но взгляд въедливый, голос вкрадчивый.

– У Макеева, – сказала Вика, делая над собой усилие, чтобы не выказать чувства вины.

Он должен понимать, что она – девушка независимая и гордая... Но Алмас только делает вид, что это понимает. На самом же деле держит ее на поводке.

Они вошли в лифт, и он сразу же легонько взял ее за плечи, мягко прижал к стенке кабины.

– У Макеева или с Макеевым? – пытливо спросил он.

– С Макеевым – это когда в шоу. А я была у него в больнице. Значит, у него...

– В больнице? – притворно, как ей показалось, удивился Алмас.

– В институте скорой помощи. У него перелом обеих ног.

Вика пристально посмотрела на него взглядом, рассчитывая, что Алмас выдаст себя, однако он продолжал мило улыбаться, и Вика, не выдержав напряжения, безвольно опустила голову.