– Не так уж сильно птахи отличаются от нас, – сделала вывод Джастина, настраиваясь на переход в соседние покои. В ее родном замке в спальных комнатах предпочитали ароматы мяты или розмарина. Мешочки с высушенными травами подкладывались под подушки.

Как и прежде Джастина пошла вперед спиной и только поэтому не сразу сообразила, что сделалась свидетелем того, что ей, тринадцатилетней девочке, видеть не полагалась. Она остолбенело уставилась на мужчину, нависающего над лежащей на кровати женщиной, которая со стоном выгибалась, бесстыже подставляя ему под губы спелую грудь.

Под потолком висел магический светоч, и Джас ясно видела каждую каплю испарины, покрывающую кожу любовников. Она смотрела на них и терялась в догадках, что больше ее смущало: сладострастие, с каким мужчина пробовал предлагаемое ему лакомство, или то, что руки женщины были перевиты лентой и привязаны к спинке кровати.

Джас наблюдала и не раз, как спариваются собаки, лошади и прочая живность, которую разводили в их крепости или в деревне по соседству. На скотном дворе в пору вязки собиралось немало любопытных. Даже ее сестры являлись поглазеть на племенного жеребца, когда того приводили, чтобы покрыть очередную кобылку. Но «жеребец», что сейчас предстал перед очами дочери лорда Варандак, дал бы фору любому копытному.

Нет, конечно, человеческий орган вряд ли сумел бы поспорить с конским – это Джас знала, правда, чисто умозрительно, но… в незнакомце было столько животного магнетизма, гибкости и силы, что девочка невольно залюбовалась им. Мужчина двигался, желая доставить любовнице наслаждение, о чем она неустанно сообщала стонами, и мускулы на его спине и руках рельефно напрягались. Его тело было красиво и просилось на полотно. Джастина даже всхлипнула, жалея, что совершенная бестолочь в рисовании.

И в этот момент произошло невообразимое: ее всхлип был услышан. Незнакомец оторвался от женского соска и поднял голову. Джас встретилась с ним глазами!

Не понимая, как такое может быть, ведь ее морок нельзя увидеть, что совсем недавно было доказано в зале, полной гостей, Джастина попятилась. Она шарила руками за спиной в надежде отыскать спасительную стену.

«Бежать! Бежать со всех ног!» – кричал ее внутренний голос. Тина готова была провалиться сквозь землю, но вовсе не потому, что кому–то из смертных удалось ее увидеть. Девочку убивало осознание, что ее застукали за подглядыванием. Леди Варандак сгорала от стыда.

– Родерик, что случилась? – женщина подняла голову, не понимая, почему прервалась цепь поцелуев. Забыв, что ее запястья перевиты лентой, любовница принца дернулась, но встать не смогла. Тот факт, что Джас напоролась на «младшенького», еще больше усилил ее панику.

Принц не ответил привязанной красавице. Он выбрался из кровати и двинулся в сторону Джас. Как хищник, почуявший добычу. Красивый и ужасный одновременно. Его детородный орган в окружении черных волос, уходящих дорожкой к пупку, блестел влагой, и Джастина в смятении не могла оторвать от него глаз. Такое иногда случается: все внутри вас кричит, что подобное недопустимо, это стыдно и неприлично, но вы с упорством дурака продолжаете пялиться на поразивший вас объект. Оправданием тому могло быть одно: девочка впервые в жизни видела голого мужчину. И никогда больше не захотела бы повторить подобный опыт.

«Теперь меня ЭТО будет преследовать в видениях», – Джас зажала рот ладонью.

– Ты кто? – выдохнул принц и протянул руку, чтобы потрогать морок.

Его желание дотронуться до нее, привело Джас в чувство, и она, отшатнувшись, подняла, наконец, глаза. И вновь была поражена – лицо мужчины было так же прекрасно, как и тело. Длинные черные волосы, темный омут глаз, прямой, а не орлиный, как у старшего брата, нос, рот упрямо сжат. Горцы всегда славились демонической красотой, Джастина знала эту истину, но все равно не смогла скрыть вздоха восхищения.