Да, Джас знала, что некоторые простолюдинки продают свою любовь за кружку хмельного напитка и наваристую похлебку, но то распутство шло лишь от нежелания трудиться в поле. Так во всяком случае утверждали ее матушка. Леди Варандак подначивала супруга запретить разнузданность нравов, но он отказывался, уверяя, что казна за счет гулящих девиц пополняется приличными деньгами. Непотребство не искоренить, а запреты лишь загонят в подполье, где тут же расцветет преступность. Никакой пользы ни для общества, ни для казны.

И каково же было удивление Джас, когда именно из «Спелого колоса» вышли ее сестры, а следом появился Его Высочество принц Родерик Айвер. Не врал доносчик. Джастина от возмущения едва не опрокинула коляску. Так натянула вожжи, что лошадь споткнулась и упала на колени.

– Кто это? – удивленно спросил принц Родерик, когда его спутницы в голос рассмеялись, глядя, как покрасневшая до корней волос юная леди спрыгивает на землю. Ее шляпка от неловких движений сорвалась с головы и закатилась куда–то под коляску. Чтобы достать сбежавший головной убор, пришлось бы лезть за ним на карачках, чего незнакомка явно не собиралась делать.

– Джастина, ей всего четырнадцать, – зачем–то уточнила старшая из дочерей лорда Долин. – Совсем ребенок. Причем злой ребенок. Посмотрите, как она сжала кулаки. Ой, боюсь–боюсь!

Аделин только неделю назад стукнуло восемнадцать, и матушка готовила ее к отъезду. Где–то дней через пять, как раз после ежемесячной ярмарки, лорд Варандак отвезет дочь в Неркаль – столицу Лереи, чтобы открыть в храме Святого ключа ее дар.

Джас была счастлива, что Аделин оставят в Академии, и домой она вернется нескоро. Без нее вторая сестра, семнадцатилетняя Гристель, прежде чем убраться следом за старшей, аж на целый год угомонит свой гонор и станет более дружелюбной к младшенькой. Во всяком случае, матушка надеялась на это, хотя самой Джас было глубоко наплевать. Это вместе сестры сила, а разъедини их – трусливее Грис существа не сыщешь. Для Тины же главным было, чтобы ее не трогали. Ее страшный секрет не предполагал тесного общения с кем–либо.

– Что вы здесь делаете? – зашипела она, как только решительным шагом достигла троицы. Джас уже забыла о планах по добыче Книги пророчеств. Сейчас важнее было как можно быстрей увести сестер из порочащего их места. Краем глаза она подметила, что принц разглядывает ее так, словно перед ним нечто забавное: он тоже посмеивался над ее неловкими маневрами. Тине не нравилось, когда ее принижали, особенно в присутствии чужих, поэтому мысленно приготовила ушат ледяной воды, который неожиданно выльет на головы родственниц.

– Ходили туда, где маленьким не место, – Гристель скорчила язвительную рожицу.

Если старшая дочь лорда Варандак отличалась яркой красотой, то второй повезло меньше. Вроде те же самые черты – прямой нос, пухлые губы, зеленые глаза, а вот вложила в них природа некую издевку: нос длиннее, рот шире, глаза сидят глубже, а волосы едва ли не половина от того, чем богаты сестры – и все, уже не так хороша. Сама Грис это чувствовала, отчего ее язвительность и вредность сделались некой защитной реакцией. Джастина была уверена, что и дар ей достанется под стать: нечто подленькое, что способно стукнуть в спину.

Джас больно схватила обеих за руки и дернула на себя, нисколько не заботясь о том, как к подобной резкости отнесется третье лицо в компании. Она не даст сестрам насладиться победой над ней.

– Поздравляю, – выпалила она, – отец заметил ваше чрезмерное пристрастие к низкопробным развлечениям и сейчас поджидает дома с вымоченными розгами. Марш в коляску, пока ему не донесли, что вы еще и в гнездо разврата наведываетесь!