Иванов Иван. Добродушный, толковый вроде как парень. Из безопасников. Одного взгляда хватило, чтобы понять – Нечаеву за него не краснеть. Если командир ничего не путал, он принимал непосредственное участие в инциденте на Хиц-2, что несомненно прибавляло бойцу веса в его глазах…

О Ромке нечего было и думать. Тот ещё балагур, но, правда, строго во внерабочее время. Александр Александрович улыбнулся, вспомнив часто озвучиваемое самим Нечаевым резюме.

Майор перевёл взгляд на Истукана. Такое прозвище носил Тимофей Тимофеевич Буров в кругах бывалых космопроходцев. В тех же кругах ходили жутковатые байки о происшествиях с ребятами, насмелившимися назвать его Истуканом в глаза – по глупости ли, по смелости ли, неважно. Поговаривали, он очень, очень не любил это прозвище. В остальном – золотой специалист.

Майкл Бёрд. Молча пышущий позитивом американец. Видимо, плод восстановления межнационального диалога. Больше о нём расскажет Ординатор, ибо сам он только и делал, что улыбался своей американской улыбкой да разглядывал всё вокруг, будто пришёл в интерактивный театр где-нибудь в старушке Вене.

Леонид Львович. Или Лев Леонидович… В общем – теолог, ректор какой-то там академии и главное «зачем?» к Корстневу по возвращению. Озирался не хуже Бёрда, правда, без идиотской улыбки.

Последним в отсеке появился неуловимый Павлов. Тот самый, что умудрился активно помогать при пробуждении, но так и остался неувиденным и незамеченным.

– Командир! Порядок.

Майор Подопригора кивнул в ответ и взглядом указал тому сесть.

Павлов был якутом. Невысоким, достаточно щуплым, с большой головой и живой мимикой смуглого лица. Разговаривая с такого типа людьми, ежеминутно кажется, что они вот-вот скажут что-то смешное… Александр Александрович поручал ему проверить всё ли в порядке у Милош.

Н-да… Милош Милослава. Вот и закончилась недолгая, но стремительная карьера знаменитой Старстрим… Так, кажется, её называли? Звёздный поток?.. Что ж, даже слегка непритязательное прозвище для единственного-то в мире межпланетного журналиста.

– Итак! – командир привлёк к себе общее внимание. – В результате разведки возникли… непредвиденные обстоятельства. Внутри челнока следы постороннего присутствия. Рома. После всего этого, – Александр Александрович обвёл рукой собравшихся за столом, глядя на Нечаева, – организуй безопасную ревизию арсенала. Всё первонеобходимое – на хранение в пустой склад. Шлюз заблокировать. Чтоб изнутри его было не открыть. Соображения?

Предполагалось, что ответит Буров, но тот, уставившись в стол перед собой, отрешённо молчал. Трипольский недоверчиво покосился на соседа.

– Себя же замуруем, – пожал плечами Нечаев.

– В любом случае, другого выхода я пока не вижу. Тимофей Тимофеевич?

На этот раз Буров пошевелился. Как сказочный Человек-из-горы, он оторвался от кресла, не поднимая головы.

– Я не мог ошибиться, – и с этим сел.

Космопроходцы переглянулись.

– Рисковать я не могу, – через некоторое время подытожил командир, – но и заваривать переборку тоже не выход. Других скафандров нет. А без них на Ясной остаться в себе сложно.

– В смысле?

– Подожди, всё по порядку, – Александр Александрович отмахнулся – Нечаев порой был нетерпелив. – Тимофей Тимофеевич, заблокируйте снаружи арсенал. Мой вам приказ: никому туда не входить. Только в сопровождении офицеров безопасности. Вопросы?

Вопросов не было. Мало кто вообще понимал о чём конкретно шла речь. Ясно было одно: кто-то, помимо самих членов экспедиции, присутствует на челноке. Возможно. Командир не тратил время на версии хотя бы потому, что спустя минуту после инструктажа всем всё будет известно.