- Саша, ты забыл мой адрес? - попыталась я пошутить.

Не настолько я была наивна, чтобы не понять, зачем он сюда приехал.

И снова во мне боролись два чувства, а точнее реалистка пыталась задушить мечтательницу. Пока побеждала реалистка.

- Саша, нам здесь делать нечего, и мы всё обсудили тогда по телефону. Мы коллеги. А значит, секса у нас не будет.

- Леля, тогда по телефону я выслушал тебя очень внимательно, но сказал, что не согласен с твоим решением, - сказал он, заглушив машину, и заблокировал двери.

- Ты по-другому ответил: что ты подождёшь, когда я изменю своё мнение по данному вопросу.

- Всё верно, - говорит он и, нажав что-то, отодвигает своё сидение до максимума назад.

Потом он проделывает с моим то же самое.

- Иди ко мне, будем исправлять твоё мнение, - говорит и пытается притянуть меня к себе.

- Саша, прекрати, я не собираюсь ничем тут сейчас заниматься, и уж тем более не пересяду к тебе, для того чтобы устроить тут скачки, - уже не столь уверенно пытаюсь я отстоять свою позицию в данном вопросе.

- Хорошо, уговорила. Скачки на водительском сиденье сегодня не будем устраивать.

На этих его словах я почувствовала успокоение и раньше времени расслабилась. А Александр воспользовался тем, что мои руки уже не так рьяно отталкивали его, просто наклонился ко мне и, заключив в свои объятия, поцеловал.

Мечтательница отправила реалистку в нокаут и дала себе и Александру волю.

Мы действительно не переместились на водительское сиденье.

И всё происходящее, казалось, происходит не со мной.

В этот раз Александр чётко знал, что хочет получить, и остановить его вряд ли было возможно.

Боже, как же он целуется. Он порабощал меня, он главенствовал и направлял.

Его губы были жёсткими и горячими, язык дерзкий и уверенный, руки были, казалось, везде, и кожа, моя кожа горела и плавилась от их прикосновений.

Целуя и лаская, называя меня "Леля", он командовал мной.

- Леля, подними руки, - слышала я и покорно поднимала руки, когда он снимал с меня футболку.

И снова поцелуй, снова наши губы сливаются вместе, его язык атакует мой, и лишь ощущение его горячей руки на моей уже голой груди, заставляет разорвать поцелуй, но лишь для того чтобы сделать вдох, который оказался так необходим в этот момент. А его губы уже скользят по шее вниз, и вот уже не пальцы ласкают правую грудь. Он чуть ли не до боли сжимает левую грудь рукой в тот момент, когда нежно ласкает и целует сосок правой. Контраст столь ощутим и столь приятен, что я просто не могу сдерживать эмоции, стоны срываются с моих губ, и музыка радио уже не слышна на их фоне.

- Леля, расстегни, - снова четкая установка.

И он опускает мою же руку на мой ремень. Мозг даже не включается, а руки уже сами расстёгивают ремень и пуговки на джинсах.

Он тем временем продолжает ласкать грудь, только уже в обратном порядке: ту, что только что терзал рукой, уже ласкают губы, а вторая узнает грубые, на грани, ласки его руки.

Когда, в какой момент он успевает снять свои джинсы, я не задалась вопросом, как, впрочем, и ранее не задумалась, где мой бюстик, разве что только уже после того, как всё случилось.

- Леля, приподними попу, - снова я слышу и слушаюсь.

Он стаскивает с меня джинсы, оставляя их скомканными в районе колен. В следующий момент я уже чувствую, как его горячая рука накрывает моё лоно. Даже сквозь ткань трусиков он сразу почувствовал мою влагу.

Я тоже хочу почувствовать его желание! Моя левая рука сама опускается от его шеи, ниже и ниже, до тех пор, пока не достигает заветной цели.

- Леля!