Они отправились на ранний ужин в Бриксхемскую гавань и едва ли перекинулись друг с другом парой слов, спускаясь вниз по холму. Бекки неестественно громко восхищалась красотой местной набережной, а он рассеянно кивал головой, вглядываясь в лица прохожих. Он ощущал разочарование Бекки, но это заботило его не так сильно, как то, что в любую минуту могло появиться из толпы.

Себ чувствовал себя виноватым, ведь он пригласил ее исключительно для того, чтобы получить еще одного свидетеля своих видений. Он по-прежнему боялся, но все-таки изо всех сил желал появления Юэна. Если она не увидит его, то бог знает что происходит с его психикой. А вот если увидит и окажется, что Юэн действительно здесь… Конечно, он не особенно обрадуется этой новости, но, по крайней мере, поймет, что не сходит с ума.

В ресторане Себ задумчиво гонял по тарелке своего лобстера, не забывая, однако, то и дело прихлебывать пиво из большой – неизвестно какой по счету – кружки. Наконец ближе к десерту терпение Бекки лопнуло.

– Я не собираюсь снова тебя об этом спрашивать, но с тобой что-то не так, Себ. Ты какой-то другой. Ты не рад моему приезду?

– Бог мой, нет!

Ее беспокойство переросло в раздражение.

– Тебе придется со мной объясниться. Ты решил порвать наши отношения? Какого черта ты не сказал мне об этом по телефону? Мог бы, на худой конец, воспользоваться электронной почтой!

– Нет-нет! Не смей так думать!

– Тогда в чем дело?

Она потянулась к нему и дотронулась до его руки – той, которая не выпускала стакан с момента их взаимной неудовлетворенности в постели. И в этот момент его прорвало.

– Меня беспокоит… кое-что. Здоровье. Мое психическое состояние.

– Что? Она вернулась? Я имею в виду, депрессия?

– Я еще не был у врача. Пока нет… Понимаешь, я не уверен, что врач сможет мне помочь. – Себ поежился. – Я думаю, кое-что вернулось в мою жизнь. Кое-кто.

– Женщина.

– Я бы хотел, чтобы все было вот так просто. Тогда я смог бы что-нибудь сделать.

– Сделать что?

– Забудь про женщину. Это не женщина. Я говорю о мужчине.

Бекки с облегчением выдохнула, но по-прежнему выглядела обеспокоенной.

– И, нет, я не собираюсь рвать наши отношения. Ты решила это, потому что… там, дома?.. Бекки, это не имеет никакого отношения к сексу. – Он замолчал, чтобы отпить еще пива. – Бекки, у тебя когда-нибудь были… галлюцинации?

– Сколько ты выпил, Себ? Ты не останавливался с момента моего приезда. Знаешь ли, ты живешь здесь совсем один, пишешь свои книги, день и ночь сочиняешь всякие ужасы и при этом непрестанно пьешь. И это может быть на пользу твоему здоровью?

От стыда, что он вот-вот может расплакаться, Себ закрыл руками лицо. Сочувственный тон и дружеское участие вкупе с выпивкой лишили его дара речи.

Он глотнул пива, чтобы проглотить комок, застрявший в горле.

– Нет, это не то… Все, конечно, так и выглядит, но это не так! Много лет назад в моей жизни был кое-кто. Он даже был мне другом… А сейчас я повсюду вижу его. Повсюду. А этого не может быть. Это не нормально.

Бекки слегка побледнела:

– Ты говоришь, что видишь повсюду того, кто умер?

– Я не знаю. Я его уже сто лет не видел! Последний раз так… мельком. Он неожиданно появился у меня в Лондоне двенадцать лет назад. Я пытался ему помочь, но потом пришлось вычеркнуть его из своей жизни.

– Почему?

– Он пошел по кривой дорожке. Выпивка. Наркотики. Ему нужна была моя помощь, но у меня не было денег. Тогда не было. Но я приютил его… на какое-то время. Пытался наставить его на путь истинный и все такое… Бесполезно. На следующий год он позвонил мне и… Я могу поклясться: он был не в себе.