– Что? Какая ерунда! Я лечу в Аргентину. Право, человек, уезжающий через пару дней в Аргентину, обладает некоторыми преимуществами перед другими мирянами. Он может даже совершить какой-нибудь глупый поступок, и никто на него особенно не обидится. Что, мол, с него возьмешь, ведь он через пару дней куда-то уезжает.

В последние часы перед отлетом ты убеждаешься, подобно некоей сумасбродке из стихов Винокурова, что «мир – это легкая кутерьма». Будто ты едешь в Ленинград, столь же естественным образом ты собираешься в дорогу, бросаешь в чемодан какое-то бельишко, какие-то книжки, лепечешь какие-то чужеродные слова – «таможня», «виза», «досмотр», выбегаешь, погоня за зелеными огоньками, сутолока Столешникова переулка, его наивная роскошь, а также ночь, стоп-сигналы муравьиными отрядами убегают вверх по Самотеке, кружение снега, напоминающее о литературе XIX века, но хотя бы что-нибудь у тебя сосало под ложечкой, ты прыгаешь кузнечиком из такси на асфальт, с асфальта – в магазин… Ох, выйдет тебе боком эта суета!

Белые смокинги и черные смокинги, а я – в сереньком пиджачке. Даже английские «ангримены» вырядились в смокинги, а я, балда эдакая, на ночном коктейле в «Алвеар-Палас-отеле» – скромняга парень в сереньком пиджачке.

Президент фестиваля сеньор Марио Лосана – это: тоненькие усики, офицерская стать, кастильская кровь, а? – без всяких примесей, сочная улыбка любителя сочных бифштексов.

– Господа, туалет чехословацкой актрисы Валентины Тиловой превзошел все наши ожидания. Мы можем поздравить сеньору Валентину и вручить ей…

Американский актер Чак Палане – это: ручищи ниже колен, ручищи при медленном движении проносятся чуть впереди тела, ручищи в основном, но плюс к ним бесстрастная маска бывалого ковбоя.

– Ар ю рашен? Ай есть украинец, май батько Охрименко…

Телевизионная звезда Аргентины Амбар Ла-Фокс – это: грудь, грудь, грудь, грудь, грудь, грудь и плюс бедра.

– Да, господа, да! Да-да-да! Оп-ля, тра-ля-ля!

Профессор Бомбардини – это: голубые, представьте, очки, внушительный массив лба, но, вообразите, – вертлявый зад.

– Неореализм себя изжил, сюрреализм себя изжил, реализм не существует, авангардизм дышит на ладан, а неоавангардизм изжил себя, еще не родившись. Вот так, сеньоры, печальная картина.

Французская актриса Фабиана Дали: умопомрачительное золотое платье со шлейфом, за шлейфом хвост фоторепортеров, томные взгляды на мужчин, на профессора Бомбардини, быстрые взгляды на Амбар Ла-Фокс, Валентину Тило-ву и других прелестниц, которым нет числа, – еще посмотрим, кого объявят «Мисс Фестиваль».

– Да, месье. О нет, месье! О нет, нет, нет…

Промышленник Сиракузерс, буйвол мясной индустрии: характерные черты буйвола мясной индустрии, мощный загривок, седая щетка на голове, черные брови, золотой зуб соседствует с платиновым, палец с диамантом чешет ухо, в котором – рубин.

– Да-да, господа, так и напишите – я за слияние мясной индустрии с кинематографом.

Английский актер Том Куртней, одинокий стайер писателя Силлитоу и режиссера Ричардсона: низкий рост, быстрые движения, резкий смех, уверенность в себе, чувство юмора, чувство гнева, как и полагается «ангримэну».

– Я сердитый молодой человек. Я вот говорю с вами, сеньора, а сам оглядываюсь все время во гневе, оглядываюсь во гневе, честное слово.

Генерал в отставке Пистолетто-Наганьеро: каска, латы, ржавый меч, три метра аксельбантов, пол метра усов, на одной руке четыре кольца, на другой – семь.