Первый врач лежал без сознания. Бедолаге крепко досталось, когда его стукнули головой о стол. Спасатель продолжал борьбу с парнем, которому доктора вынесли смертный приговор. В любую минуту внутрь палатки могли ворваться автоматчики и расстрелять взбунтовавшихся жильцов, а пока… Рома бросился к сцепившимся у входа в палатку мужчинам и съездил подошвой сапога по затылку автоматчика. Удар свалил того на пол и выключил сознание. Неожиданно получивший подмогу молодой человек мутными глазами уставился на Рому, его трясло, тело покрылось испариной. Он попытался что-то сказать, но выдавил лишь набор нечленораздельных звуков.

Только сейчас до Ромы начало доходить, что произошло. Кровь, которой испачканы стол и пол, тела людей в форме и молодой человек, умирающий от укола вакцины. Они ведь не станут его слушать, пристрелят его, как бешенную собаку.

***

Тук-тук-тук.

Андрей открыл глаза. Стук отозвался эхом в висках, рука привычно потянулась за бутылкой виски. Шипение сорвалось с губ, Андрей бессильно выронил из рук пустую бутылку.

А… ВЫ… он их ждал.

Тошнота, прилипший к небу язык, жуткая головная боль. Все это – каждый раз, когда он приходил в себя после мимолетных часов беспамятства. От сладкого небытия остались воспоминания.

Кончился алкоголь. Позавчера выключили электричество. Неудобное кресло, крохотная гостиная в хрущевке на четвертом этаже дома по улице Ленина города Ростова-на-Дону.

Тук-тук-тук.

Звук повторился. Стучало не в его висках, стучали в двери, поэтому по телу пробежала дрожь, кожа покрылась мурашками. Он вскочил. Повело в сторону после выпитого – алкоголь давал о себе знать. Дрожащими руками, Андрей схватился за поручень кресла, огляделся. Из некогда ухоженно уютной двушки, квартира превратилась в помойку. На полу перевернутые тарелки, в кружке с кофе плавают окурки сигарет. Расплывшееся пятно на паласе, о происхождение которого не хотелось даже думать.

В зеркале, встроенном в шкаф, он увидел свое отражение и отвел глаза. Таким как сейчас, он не видел себя никогда. Синяки под глазами, волосы колом, залитая черт знает чем форма сотрудника автосервиса, которую он зачем-то напер на себя. Под ложечкой засосало.

– Ломай дверь, – раздался сиплый голос по ту сторону двери.

Андрей бросился к окну, выглянул на улицу, но задернул шторы и отпрянул обратно, спотыкнувшись о лежащего в углу комнаты бультерьера Доминика. Пес с удивлением посмотрел на хозяина и зарылся мордой в сложенные на подстилке лапы.

У подъезда остановился армейский «КАМАЗ» тех, кто все еще называл себя «спасателями» после всего, что произошло. Кузов грузовика обтянут плотной брезентовой тканью. Громадные колеса заехали на бордюр, раздавив клумбы, а позади автомобиля тянулась толстая цепь. Автомеханик опустил глаза – к цепи, словно свора деревенских псов пристегнуты люди, не поместившееся в кузове. Андрей попятился, уперся в холодную стену…

Ростов отрезан, как гнойник – бульдозеры, которые согнали к выезду из города со всех ближайших строек, рушили асфальтовое покрытие на трассах.

В дверь пришелся тяжелый увесистый удар. Он замер, прислушался, нащупал нож в футляре за поясом и схватился за рукоять. Он ЧИСТ, он не выходил из дома с тех пор, как метеорит упал в области, поэтому им не забрать его, он не позволит…

На ковер в коридоре посыпалась штукатурка. Удар за малым не снес входную дверь с петель. Доминик вскочил с подстилки, приглушенно зарычал, посматривая то на хозяина, то на входную дверь из-за которой доносились звуки. За дверью что-то щелкнуло. Капля пота, холодная и липкая, скатилась к губам.