– Джекки! – позвал он. – Насчет окоченения ты уверена?

– Более чем!

– Привет, папуля! – крикнула Джуди. – Мы с Джанни будем вертеть «солнышко».

– Нет, не будете. – Расти поднялся, чтобы с ладоней обеих рук послать им воздушные поцелуи. Обе девочки их поймали: в ловле воздушных поцелуев им не было равных.

– В какое время вы увидели тела, Лин?

– Где-то после полудня. Беспорядки у супермаркета давно закончились.

– И если Джекки права насчет того, что окоченение только началось… но мы не можем быть в этом абсолютно уверены, так?

– Нет, но послушай. Я говорила с Роуз Твитчел. Барбара появился в «Эглантерии» без десяти шесть. С этого момента и до того времени, когда обнаружили тела, у него твердое алиби. И когда он мог ее убить? В пять утра? В половине шестого? Насколько это вероятно, если окоченение только началось?

– Маловероятно, но возможно. Трупное окоченение зависит от многих факторов. К примеру, температуры воздуха там, где находится тело. В той кладовой было жарко?

– Тепло, – признала она, скрестила руки на груди, обхватила плечи. – Тепло и вонюче.

– Видишь, о чем я? При таких обстоятельствах он мог убить ее в четыре утра, притащить в этот дом и бросить…

– Я думала, ты на его стороне.

– Это так, и моя версия в действительности маловероятна, потому что в четыре утра в кладовой было куда прохладнее. Да и как он мог оказаться с Брендой в четыре утра? Что на этот счет могут сказать копы? Что он трахал ее? Даже если ему нравятся женщины старше его… гораздо старше… через три дня после смерти ее мужа, с которым она прожила больше сорока лет?

– Они скажут, что не по взаимному согласию, – сухо ответила Линда. – Они скажут, это изнасилование. То же самое, что они уже сказали про тех двух девушек.

– А Коггинс?

– Если Барбару подставляют, они что-нибудь придумают.

– Джулия собирается все это напечатать?

– Она собирается написать статью и задать некоторые вопросы, но придержит информацию о ранней стадии окоченения. Рэндолф, возможно, слишком глуп, чтобы понять, кто проговорился, но Ренни обязательно поймет.

– Это все равно опасно. Если они заткнут ей рот, она не сможет обратиться в Эй-си-эл-ю[16].

– Я думаю, ей без разницы. Она чертовски зла. Она даже считает, что продуктовый бунт тоже подстроен.

Очень даже вероятно, подумал Расти. Но сказал другое:

– Черт, мне бы очень хотелось увидеть тела.

– Возможно, тебе и удастся.

– Я знаю, о чем ты думаешь, милая, но вы с Джекки можете потерять работу. И не только, если Большой Джим теперь избавляется от тех, кто ему мешает.

– Мы не можем стоять в стороне…

– Опять же будет ли польза от такого риска? Вероятно, не будет. Если трупное окоченение уже наступило, я мало что смогу сказать по внешнему осмотру тела. У судебно-медицинского эксперта округа Касл, возможно, есть специальное оборудование, но он недостижим, как и Эй-си-эл-ю.

– Может, ты увидишь что-то еще. Что-то в ее трупе или других. Ты же знаешь о надписи, которая украшает некоторые из анатомических театров: «Здесь мертвые говорят с живыми».

– Невелик шанс. Знаешь, что лучше? Если бы кто-то видел Бренду живой после того, как Барби пришел на работу в пять пятьдесят. Такую дыру в борту их корабля уже не заткнуть.

Джуди и Джанель, обе в пижамах, прибежали обниматься. Расти их ожидания оправдал в полной мере. Джекки Уэттингтон, которая шла следом, услышала последние фразы Расти.

– Я поспрашиваю.

– Только без лишнего шума.

– Будь уверен. Но… его армейские идентификационные жетоны нашли в руке Энджи…

– И Барби не хватился их в достаточно большой промежуток времени, прошедший от первого убийства до обнаружения всех тел?